В помещении резко похолодало, свет моргнул и выключился. Многочисленные приборы, которые завязаны как на электричестве, так и на магии, тоже отрубились решив, что с них хватит.
Единственным источником света в помещении остался негатор, который с каждой секундой разгорался всё ярче и ярче. Пучки сил практически непрерывно били по экспериментальному столу, даже не рассмотреть, что там такое происходит.
Профессор успел порадоваться, что у него нет эпилепсии, иначе валялся бы уже на полу в неадекватном состоянии. Это, в прочем, особо ничем не отличалось бы от нынешней ситуации. Всё равно не получается рассмотреть, что же происходит с останками «неубиваемого». Слишком сильно слепят эти отрезки, фактически соединяющие негатор с частями подопытного.
— О, закончилось? — недоверчиво пробормотал учёный.
Висящий в воздухе жезл резко перестал работать, упав на пол. Сразу же включился свет, а многочисленные приборы начали сигнализировать о куче критических ошибок, сообщая как о своём плохом самочувствии, так и о перегоревших датчиках.
— Эксперимент 1618 требует повторения в более комфортных условиях, — заявил профессор в заработавший диктофон, осторожно подходя к лабораторному столу.
Там, на том месте, где ещё минуту назад активно шевелились чужие кости и мышцы, царит полнейшая тишина и спокойствие. Останки даже не обуглились, они просто перестали двигаться, окончательно замерев.
— У тебя тоже свет вырубался? — заглянул в помещение начальник учёного. — Фигня какая-то творится по всему корпусу, электриков вызвали уже.
— Это из-за меня, наверное…
— Ты уронил негатор?! — взгляд руководителя упал на дорогостоящий прибор. — А что с ним такое? Цвет явно другой был… — он подошёл к негатору и попытался поднять его, но тут же одёрнул руку, получив ожёг от раскалённого металла.
— Сломался, наверное, — пожал плечами учёный, продолжая изучать лабораторный стол.
— Скажи, что это всё не зря, иначе…
— Они перестали дёргаться. Не зря. Мне нужен ещё один негатор и живой «неубиваемый», чтобы подтвердить свою теорию…
Несколько дней спустя
«Лишь бы это не было совпадением», в который раз за последние пару дней взмолился про себя бедный учёный.
Мало того, что про уничтоженный негатор ему никто и слова больше не сказал, так на этот новый эксперимент приехал сам император! Прием не один, а со всей своей свитой из многочисленных генералов и особо важных представителей сильнейших кланов Российской Империи!
Опозориться перед ними — поставить крест на всей своей дальнейшей карьере. Фиг с этим негатором магии, про него уже забыли, да и сам списали. Вопрос в дальнейшем развитии!
Да, профессор немолод, уже под восемьдесят стукнуло, но впереди ещё минимум двадцать-тридцать лет активной работы! Благо, что полученный шестой ранг «Колдуна» позволяет протянуть куда дольше, чем обычным людям.
— Вроде всё готово, начинаем? — зачем-то решил уточнить у ученого его руководитель.
— Да, можно стартовать, — согласился тот, скашивая глаза на начальника.
Удивительно, но его вечно серьёзный погодка, которого он никогда не видел даже нервничающим, внешне дико не уверен в себе.
«Ну да, зачем сюда аж Романов приехал, хотя мы на 100 % не уверены, что это не обычное совпадение? Все вечно куда-то торопятся, хотя тут годами работать надо, а не бежать вперёд сломя голову», недовольно покачал головой учёный.
— Попытка подтверждения эксперимента номер 1618. Подопытный — «Неубиваемый» из Персии. Заключен в клетку, не получал питания в течение четырех недель. Ослаблен, но живой…
Поразительно, но ученый моментально отключился от окружающего мира, едва начав говорить что-то в диктофон. Такое чувство, словно в голове сработал тумблер, отключающий все раздражители.
Он смело взял новый негатор, выполненный в куда более крепком корпусе. Сделал несколько шагов вперёд, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки от клетки.
— Тебя я убью первым, — на чистом русском языке заявил «Неубиваемый», тщательно следивший за приближением учёного.
— Начали эксперимент! — профессор даже внимания не обратил на его слова, активируя негатор.
«Чёрт, а он куда сильнее долбит», ученый был вынужден не только вновь выпустить из рук прибор, но ему пришлось ещё и отвернуться, отойдя на несколько метров назад.
Мощная световая вспышка пробила даже затемнённые стекла очков, которыми профессор надеялся защитить глаза. Развернуться он смог лишь секунд через десять, когда светопреставление закончилось.