принялась и в этом ей помогать… а потом подружки вместе вышли из школы и
направились в сторону дома.
Всё это время Лёля с нетерпением ожидала продолжения истории об оживающем
клоуне, но Марьяна упорно молчала, а Лёля, не желая обнаруживать своего нетерпения,
тоже шагала молча. И так, в полном и обоюдном молчании, они и дошли до старой
обшарпанной пятиэтажки, в котором и проживала Марьяна вместе со своей мамой и
бабушкой.
- Хочешь, покажу? – неожиданно проговорила Марьяна, уже сворачивая к подъезду.
– Клоуна посмотреть хочешь?
- Хочу! – обрадовано отозвалась Лёля, сворачивая вслед за подругой. – А то я уж,
было, решила, что ты мне просто лапшу на уши вешала с клоуном этим…
- Было бы кому!
Последняя фраза прозвучала почти оскорбительно, но Лёля на Марьяну обижаться
не умела. Иначе давно рассорилась бы с ней до конца дней своих.
Марьяна жила на самом последнем, пятом этаже, и Лёля немного запыхалась,
стараясь не отстать от подруги. А вот Марьяна преодолела все эти лестничные пролёты на
одном, как говорится, дыхании. Остановившись у входной двери, она чуть помедлила,
поджидая Лёлю, потом нажала на кнопку звонка. Немного повременив, нажала
повторно…
- Ну, где же она? – досадливо пробормотала Марьяна, торопливо шаря в рюкзаке в
поисках ключа. – Уснула, что ли?
Наконец-таки, ключ был обнаружен и дверь отворена.
- Бабуля! – крикнула Марьяна, первой входя в прихожую. – Ты где?
И вдруг, испуганно вскрикнув, вновь выскочила на лестничную площадку.
- Ты чего? – не менее испуганно прошептала Лёля. – Случилось что?
- Сама посмотри! – тоже шёпотом отозвалась Марьяна.
Глаза у неё были почти круглые и какие-то стеклянные, что ли…
- Иди, ну! – повторила Марьяна, уже чуть громче. – Только не наступи!
Но Лёля даже с места не сдвинулась.
- На кого не наступить? – проговорила она осипшим от волнения голосом. – На
бабушку?
- На бабушку… - машинально повторила Марьяна и, осекшись, с ужасом уставилась
на Лёлю. – На какую бабушку?
Ничего на это не отвечая, Лёля лишь молча смотрела на Марьяну.
- Ты что, дура?! – с каким-то даже облегчением заорала на подругу Марьяна. –
Бабушка тут причём?! На клоуна не наступи… до самой почти входной двери успел
доползти, гадёныш!
- Господи, а я уж, было, подумала…
Решительно отстранив Марьяну, Лёля первой вошла внутрь так хорошо знакомой ей
квартиры.
На войлочном коврике прямо возле её ног действительно лежал клоун, ярко и
довольно искусно раскрашенная игрушка, сделанная, скорее всего, из резины.
Но когда Лёля, наклонившись, подняла клоуна, она поняла, что ошиблась. Никакая
это не резина… другое что-то, но вот что, этого Лёля так и не смогла разобрать.
- Гуттаперча это! – буркнула из-за спины Лёли Марьяна, - Она чем-то резину
напоминает, но в чём-то от неё и отличается сильно. В общем, когда-то гуттаперча эта
очень широко распространена была, много из неё тогда разных вещей делали.
- А сейчас? - спросила Лёля, вертя этого гуттаперчевого клоуна в руках.
Почему-то её неприятно поразил вес этой небольшой на вид игрушки. Ощущение
было таковым, будто под упругой и податливой гуттаперчевой оболочкой залит свинец.
Или какой-то другой, не менее тяжёлый металл…
- А сейчас – не очень. В стоматологии только… ну, и ещё кое-где… – пояснила
Марьяна, отодвигая чуть в сторону Лёлю и тоже входя в прихожую. Потом она помолчала
немного и добавила: - Это мне бабушка объяснила про гуттаперчу, думаешь, я раньше про
неё слышала. А ты?
- Я слышала, - сказала Лёля. – Рассказ такой есть, «Гуттаперчевый мальчик». Читала
как-то, ещё в позапрошлом году… автора вот только не могу припомнить…
- А о чём рассказ? – с каким-то даже напряжением в голосе поинтересовалась
Марьяна. - Не о клоунах, часом?
- И этого не помню! – чистосердечно призналась Лёля. – Но, кажется, о каких-то
цирковых артистах речь шла… так что, может, и о клоунах…
Разговаривая так, подружки по-прежнему стояли рядышком в прихожей. Лёля всё
продолжала вертеть в руках странную эту игрушку, Марьяна же избегала даже смотреть в
сторону клоуна. Потом она вздохнула как-то совсем по-взрослому, провела Лёлю в свою
комнату и, усадив на диван, принялась рассказывать ей всё по порядку. Начиная с того
самого момента, когда она впервые…