Иришка действительно провела Лёлю до самого подъезда, но и после этого не оставила подругу одну, напросившись к ней в гости и оставаясь в квартире до самого маминого прихода… и Лёля была за это Иришке весьма благодарна. После, уже отходя ко сну, Лёля почти совсем успокоилась, полностью смирившись с этим, каким-то непостижимым образом изменённым настоящим. Да и о Марьяне Лёля почти не вспоминала весь длиннющий вечер… так, мельком, как о чём-то весьма отдалённом и почти позабытом…
И только потом, уже лёжа в кровати, её вновь охватил мучительный приступ тревоги. Или, скорее, не тревоги даже, а просто нехорошего какого-то предчувствия… предчувствия того, что ничего ещё не закончилось…
Нет, ожившего игрушечного клоуна Лёля почему-то совершенно не боялась в этой новой своей реальности. Она боялась чего-то другого… а впрочем, ясно чего именно! Лёля мучительно опасалась завтрашнего утра, ведь совершенно непонятно, что её там могло ожидать?
А вдруг… вдруг именно завтра утром всё окажется прежним! И неважно, снова вернётся немного надоевший уже понедельник тринадцатого числа или всё же наступит долгожданный вторник числа четырнадцатого… но Марьяна будет вновь сидеть на уроках рядом с Лёлей, а Иришка по-прежнему будет пребывать в каком-то своём то ли санатории, то ли профилактории?
Лёля вдруг поняла, что ей очень не хочется, чтобы всё именно так и произошло завтрашним утром? Ведь это означало потерять ту Иришку, которую она приобрела именно сегодня и которая лишь в самых общих чертах напоминала Иришку прежнюю, замкнутую, немногословную и всегда относящуюся к Лёле несколько отстранённо. Вернее, предпочитавшую ей Марьяну, которая и была истинным лидером и заводилой небольшой их компании.
Новая Иришка нравилась Лёле куда больше…
А Марьяна?
С удивлением превеликим Лёля осознала, что её совершенно не волнует сейчас судьба таинственным образом исчезнувшей подруги. Да она и стёрлась почти из памяти, эта Марьяна… а в кино в субботу Лёля и впрямь ходила именно с Иришкой, и эта тётка-вахтёрша никак не желала пропускать их в зал из-за недоеденного мороженного…
А может, Иришка права, и её вообще не было, загадочной этой Марьяны?
И даже, ежели и была?
Ну что могло быть у Лёли общего с этой задавакой и воображалой! Единственное: отсутствие у обоих отцов.
Впрочем, отец Марьяны не погиб в жуткой автокатастрофе, как её собственный. Он просто трусливо сбежал из дому… так что даже в этом ничего похожего у Лёли с Марьяной не наблюдалось!
- Пускай завтра наступит вторник четырнадцатого! – неизвестно кому взмолилась Лёля, глядя в тёмный потолок. – И пускай в классе меня ждёт Иришка… и, клянусь: я даже словом не обмолвлюсь о какой-то там другой реальности, в которой я, якобы, жила! Пусть всё идёт, как идёт, и, возможно, к завтрашнему утру я окончательно её позабуду, ту, прежнюю реальность! Позабуду, если только…
Если только реальность эта сама не напомнит Лёле о себе завтрашним утром? Например, кошмарным пробуждением всё в той же больничной палате четырнадцатого числа! А может даже пятнадцатого…
Или всё тем же понедельником тринадцатого, в котором не будет не только Марьяны, но и Иришки!
И Лёля, дабы избежать всего этого, решила сегодняшней ночью не спать вообще. Уж одну ночь она вполне сможет продержаться, зато потом…
Впрочем, об этом «потом» Лёля решила пока не думать. Она включила ночник и, взбив подушку повыше, принялась размышлять, чем же таким заняться. Шутка ли, ещё и полночь не наступила, как тут до самого утра продержаться?
Лёля сумела продержаться почти до часа ночи, но до утра оставалась ещё уйма времени, а ей ужо осточертело бездумно вглядываться в полумрак комнаты.
Книжку какую почитать, что ли? Или включить ноутбук и просто по интернету пошарить? Или вставить диск и фильмец посмотреть, неважно какой. Главное, чтобы не ужастик!