вопила и бежала… и всё казалось Лёле, что зловещая эта игрушка тоже мчит следом и
вот-вот должна её настигнуть! Вокруг были люди, превеликое множество взрослых
людей… но Лёля понимала, что никто из них ничем не сможет сейчас ей помочь, ибо у
взрослых свои «взрослые» ужасы и свои «взрослые» представления о кошмарах.
В этих «взрослых» ужасах и кошмарах могли быть серийные убийцы и отпетые
уголовники, там могли также фигурировать пьяные лихачи-водители и потерявшие
человеческий облик наркоманы. Но ни в одном из «взрослых ужастиков» не могло быть
ожившего гуттаперчевого клоуна, потому что в реальной жизни такого просто не могло
быть!
Именно это и было самым ужасным, ибо рушился такой привычный и, казалось бы,
навсегда устоявшийся мир вокруг. А вместо него открывалась вдруг чёрная зияющая
бездна, в которую так легко было упасть…
Зияющая эта бездна и в самом деле разверзлась вдруг у самых ног девушки… и, не
сумев удержаться на её краю, Лёля покачнулась и с воплем ужаса полетела куда-то вниз.
Она летела долго, бесконечно долго… а чёрная бездонная пропасть всё
продолжалась и продолжалась, и никак не желала заканчиваться…
Глава 3
Очнулась Лёля в каком-то небольшом, но на удивление светлом и, скорее даже, на
удивление белом помещении. Белым тут было, буквально, всё: потолок, стены, небольшой
стол с двумя табуретами… даже плотные тяжёлые шторы на единственном окне, и те
оказались молочно-белого цвета.
Сама же Лёля почему-то лежала на кровати, заботливо укрытая одеялом (тоже
белым), а рядом, на пустой соседней кровати сидела мать в наброшенном на плечи белом
халате и заботливо держала Лёлю за руку. Заметив, что Лёля открыла глаза, мать
ободряюще ей улыбнулась и при этом украдкой смахнула с лица остатки слёз.
- Как ты, доча? – негромко осведомилась она.
- Нормально! – осторожно приподняв голову, Лёля принялась удивлённо
осматриваться по сторонам. – А где это мы?
- В больнице, - сказала мать, потом помолчала немного и добавила: - Ты только не
волнуйся, врач сказал, что тебе вредно волноваться…
- Врач?! Какой врач?!
Мать ничего не ответила.
- Я что, заболела?
Что-то было не так с Лёлей, совсем даже не так… что-то она напрочь позабыла…
важное что-то, жизненно даже необходимое…
Вот только что именно? И как это «что-то» всё же вспомнить?
Лёля вдруг поняла, что не хочет вспоминать это «что-то», что она просто боится
будущих своих воспоминаний.
- Одноклассницы твои заходили, - сказала мать, внимательно и как-то встревожено
посматривая на Лёлю. – Вместе с классным руководителем. Посидели немножечко…
- И Марьянка тоже? – мгновенно насторожившись, спросила Лёля.
- Не было Марьяны, - проговорила мать после некоторого молчания.
- Почему?
Вместо ответа мать лишь как-то неопределённо пожала плечами.
- Почему не было Марьянки? – закричала Лёля, вскакивая с кровати. – Почему
другие были, а её не было?!
- Тише, тише!
Обняв Лёлю, мать крепко прижала её к себе.
- Успокойся! Тебе вредно волноваться!
Ничего на это не отвечая, Лёля лишь ещё крепче прижалась к матери. И тут…
Вспомнив о Марьяне, она тотчас же припомнила и всё остальное. И главное:
жуткого этого клоуна, который, конечно же, вернётся, чтобы отомстить. А форточка, как
назло, настежь распахнута… и дверь тоже можно было бы поплотней затворить…
- Ты что, доча?! – встревожено спросила мать, видимо заметив в лицо Лёли какие-то
перемены. – Плохо тебе, да?! Может, врача позвать?
- Мобильник… где мой мобильник? Я должна… Марьяне должна позвонить!
- Да вот же он, на тумбочке! Только может не надо тебе сейчас звонить? Или…
впрочем, как знаешь!
Трясущимися руками Лёля схватила мобильник, принялась лихорадочно «листать»
меню. Ага, вот!
Она поднесла телефон к уху, затаила дыхание. Давай же, давай…
- Аппарат абонента выключен или находится вне зоны досягаемости, - услужливо
сообщил Лёле мобильник.
- Да нет же, нет!
Лёля вновь нажала кнопку вызова.
И снова услышала всё тот же вежливый автоматический голос, сообщающий ей, что
в настоящий момент с данным абонентом связь не может быть установлена.