«Ты — та самая, которую я искал так долго».
«Теперь, когда я нашел тебя, я никуда тебя не отпущу».
«Александра, ты нужна мне».
А вы говорите — здравый смысл!
Алекс работала часовщиком в домах богатых клиентов, и у нее не было свободного времени, чтобы помечтать. Она определила себе жизненные цели и упорно трудилась, чтобы достичь их. Она прочно стояла на земле: плечи расправлены, взгляд устремлен вперед.
Ей непозволительно — абсолютно непозволительно! — увлекаться романтическими фантазиями.
Жаль только, что воображение не подчинялось подобным установкам. В ее мечтах при встрече с незнакомцем после вечернего чаепития следовала прогулка в парке, сопровождавшаяся задушевными беседами, поцелуями при звездах и даже — чувство гордости замолкало при мысли об этом — предложением руки и сердца.
Да-да, предложение руки и сердца, а потом — свадьба.
Согласна ли ты взять в мужья Повесу из Книжной Лавки, у которого такой кошмарный вкус в детской литературе?
Абсурд!
После нескольких месяцев попыток справиться с откровенным безумием Алекс сдалась. По крайней мере, фантазии — какими бы глупыми они ни казались — были ее фантазиями, они помогали ей хранить свою сердечную тайну. И потом, было совершенно невероятно, чтобы она когда-нибудь вновь встретилась с Повесой из Книжной Лавки.
Так продолжалось до утра того дня, когда это все-таки случилось.
Глава 1
Утро началось точно так же, как начинались все утра Чейза в последнее время, — с трагической кончины.
— Она умерла.
Он повернулся на бок, поморгал — лицо Розамунды стало четче видно.
— От чего на этот раз?
— Тиф.
— Очаровательно!
Взявшись за мягкий подлокотник софы, он подтянулся и сел. И тогда на него накатила волна жалости к себе. Чейз потер виски, страдая от воспоминаний о том, как провел ночь, как распутничал ни свет ни заря этим утром. Заодно решил, что стоит пожалеть и о своей зря потраченной юности. Немного прояснилось его расписание на вечер.
— Похороны могут подождать.
Наконец в его голове перестали бить колокола, и он смыл с себя назойливый запах французских духов.
— Нет, это нужно сделать как можно быстрее. Дейзи говорит, зараза может распространиться дальше. Она как раз сейчас готовит тело.
Чейз застонал, но решил: спорить не имеет смысла, лучше сразу со всем покончить.
Когда они начали подниматься по лестнице из четырех пролетов, ведущей к детской, Чейз обратился к своей десятилетней воспитаннице:
— Ты можешь что-нибудь сделать с этим?
— А вы?
— Она ведь твоя младшая сестра.
— Но вы ее опекун.
Поморщившись, он потер пульсирующий болью висок.
— Умение поддерживать дисциплину не относится к моим талантам.
— А покорность не относится к нашим достоинствам, — откликнулась Розамунда.
— Я это уже понял. Не думай, что я не заметил, как ты прикарманила тот шиллинг со стола.
Они добрались до верхней площадки и пошли по коридору.
— Послушай, это надо прекратить. В привилегированные пансионы не принимают малолетних воровок и серийных убийц.
— Это не убийство. Это был тиф.
— Ну кто бы сомневался!
— И мы не желаем отправляться в пансион.
— Розамунда, тебе пора выучить один неприятный урок. — Чейз открыл дверь в детскую. — В жизни не всегда удается получать то, что хочется.
Уж кому-кому, а Чейзу это было известно слишком хорошо. Он не желал становиться опекуном девчонок-сирот. Ему совсем не хотелось оказаться первым в очереди претендентов на титул герцога Бельвуа. И меньше всего ему хотелось присутствовать уже на четвертых похоронах за последние несколько дней. Тем не менее он вошел в детскую.
Дейзи повернулась к ним. Кружевная черная вуаль покрывала ее светловолосую головку.
— Пожалуйста, выразите свое уважение покойной. — Она взмахнула рукой, чтобы Чейз вышел вперед.
Он послушно подошел к ней, встал рядом и наклонился, чтобы девочка смогла приколоть ему траурную повязку на рукав сорочки.
— Выражаю сочувствие вашей потере. Весьма сожалею, — сказал он.