— На предмет?
— На предмет обнаружения яда, конечно же. Напишите отношение?
— Напишем, — кивнул Шумилов.
— Ну, пишите, — доктор пожал плечами, — Но, к слову сказать, в таких судках зеленого стекла — я имею ввиду эту банку — обычно хранят изъятые органы в анатомичках и лабораториях.
Алексей Иванович Шумилов задумался, остановившись у окна. На перилах чугунной решетки у тротуара ярко играло солнце, воробьи купались в луже. Неся лоток с дымящимися пирожками, прошел молодой румяный булочник. За свою еще совсем небольшую практику Шумилов впервые столкнулся с подобным откровенно дурацким происшествием. По словам доктора получалось, что эта человеческая печень пропала из морга или химической лаборатории. Но как и почему она оказалась в саквояже в воровском притоне? Вряд ли судок в саквояж поместил вор, если таковой действительно похищал судок из анатомички. Представить себе питерского воришку, разгуливающего по городу с человеческой печенью в формалине, было так же невозможно, как увидеть радугу зимой. Нет, скорее всего похищался вовсе не стеклянный судок с печенью — вора интересовал именно дорогой саквояж. Однако, никаких заявлений о краже саквояжа желтой кожи не поступало. Впрочем, ждать таких заявлений и не следовало: кому в голову придет сознаваться в том, что он носит с собой подобные столь странные вещи? Так или иначе, следовало объездить все морги при больницах, а также лаборатории, где могли исследоваться части человеческого тела. Скорее всего, таких мест не могло быть много: Медико-хирургическая академия, Университет, Высшие женские курсы, там готовили фельдшериц.
Другой вопрос состоял в том, для чего владелец саквояжа поместил в него анатомический судок? Тут предполагать можно было все что угодно; пожалуй, никто кроме самого владельца саквояжа объяснить бы этого и не смог. В подобном деянии могла быть криминальная подоплека — расчленение убитого преступником человека, например; а могла быть банальная глупость — скажем, неумная выходка студентов-медиков, решивших кражей извлеченного органа подшутить над кем-либо.
С такими мыслями Алексей Иванович распорядился отправить находку в Адмиралтейскую часть, где оставить в сохранности до особого распоряжения, а сам направился доложить Шидловскому, своему непосредственному шефу, о результатах собственных изысканий. Вадим Данилович как раз собирался уезжать, но задержался на четверть часа, дабы выслушать помощника.
— То, что на судке присутствует суровая нить и остатки сургуча, наводит на мысль о том, что сосуд с органом был опечатан, — докладывал Шумилин, — Кем и когда это было сделано ныне, к сожалению, установить не представляется возможным, ибо сургуч сломан. Однако, наличие следов опечатывания, а также сам факт консервации человеческого органа в формалине, заставляют думать, владелец саквояжа был врачом, возможно, анатомом, с непонятной целью изъявшим печень из надлежащего для неё места хранения. Человек, положивший сосуд с органом в саквояж мог руководствоваться преступным умыслом, а мог действовать и без оного.
— Я полагаю, что готовилась банальная студенческая шутка, — невпопад заметил помощник прокурора.
— Не такая уж она и банальная.
— Ну, с момента открытия первого анатомического института в 1846 г. у медиков сложился своего рода фольклор, связанный с анатомичкой. С профессором Гиртлем Вы часом знакомы не были?
— Никак нет, Вадим Данилович.
— Ну, а мне довелось накоротке встречаться с этим презанимательным человеком. Это был наш первый прозэктор, его привез в Россию еще Пирогов. В иные минуты Гиртль мог оригинально пошутить, с анатомическим, знаете ли, уклоном. Свою первую лекцию он начинал с того, что демонстрировал слушателям, как врач может согреть свои руки в кишечнике неостывшего трупа… — казалось сейчас Шидловский сядет на своего любимого конька и начнёт рассказывать любимые им житейские анекдоты, но помощник прокурора сам себя одернул, — Впрочем, я не о том. Непонятно, почему бандиты не выбросили печень.
— Возможно, их смутила находка, а возможно, они просто не успели.
— Ну-ну. Вы не подумали о том, что мы имеем дело с похитителями трупов? Так сказать, с петербургскими Бурке и Хейром?
Алексей Иванович понял, что имел в виду начальник. Английские преступники Вилльям Бурке и Вилльям Хейр по их собственному признанию в 1820-х годах убили 16 человек, тела которых были проданы профессору анатомии Роберту Ноксу. Тот из полученных тел готовил наглядные пособия для медицинских лекций, которые не без выгоды продавал в университеты.