Лилибет, почувствовав чужое присутствие, подняла глаза. Их с юношей взгляды встретились, и она выронила игрушечный поезд.
— Вас зовут на обед, — коротко сообщил красавец.
Братья Далримпл-Гамильтоны вскочили на ноги с криком:
— Филипп!
И тут Мэрион осенило. Изящный подросток был не кем иным, как кузеном принцессы Марины — принцем Филиппом Греческим.
Обед был накрыт на золотисто-белой яхте «Виктория и Альберт», где на окнах висели шторы из кретона, а стены были украшены королевскими гербами.
Лилибет, которая всю дорогу от Лондона жаловалась на тряску и качку, теперь притихла. Она не сводила глаз с Филиппа Греческого, а о еде и думать забыла. А он, напротив, не обращал на нее ровным счетом никакого внимания и от души лакомился креветками. Лилибет наблюдала, как его длинные пальцы с ловкостью истинного мастера отделяют панцирь от мяса. Рядом с его тарелкой высилась уже целая гора розовых ошметков.
Миссис Ронни, которая, проявив свою извечную изобретательность, вновь ухитрилась устроиться в королевском кругу, склонившись к Мэрион, сообщила ей приторным шепотом:
— До чего же люблю молодежь!
Ее напудренные щеки подрагивали, а сама она не сводила многозначительного взгляда с английских принцесс и греческого принца.
В конечном счете главной темой разговора за столом неизбежно сделался Гитлер.
— Интересно, какой он человек, — сказал кто-то.
Король, не чуждый озорных выходок, бросил лукавый взгляд на соседку Мэрион.
— С-с-спросите у м-м-миссис Р-р-ронни. Она с ним встречалась.
— О да, но это было целую вечность назад! Он тогда был совсем другим! — заверила собравшихся эта любительница светских знакомств, чье пристрастие вдруг сыграло с ней такую злую шутку. Припудренные щеки побагровели от смущения.
После обеда Мэрион с принцессами в компании Филиппа вновь поднялись по длинной крутой лестнице и пошли на теннисное поле. Филипп без труда перемахнул через теннисные сетки, явно желая впечатлить своих спутниц. И это ему удалось: Лилибет была потрясена до глубины души.
— Глядите, Кроуфи, как он высоко прыгает! Какой он славный, правда?
Прыгал-то он и вправду высоко, но так ведь и допрыгаться было недолго. Его спокойствие и невозмутимость казались показными, точно он чувствовал, что самый надежный способ впечатлить Лилибет — это обходиться с ней равнодушно, посвятив все внимание ее младшей сестре. Мэрион поймала себя на том, что он не вызывает у нее доверия. Ни капли.
А чуть позже двигатель «Виктории и Альберта» протяжно взвыл, и яхта отчалила от берега в сопровождении флотилии дартмутских кадетов, разобравших все мелкие суда, какие только под руку попались. Лилибет и Маргарет, стоя на палубе, с восторгом смотрели на эту водную свиту и от души махали ей. Кадеты отвечали тем же. Непогода и беспокойное море нисколько их не спугнули — напротив, они сами выказали горячее и патриотичное желание устроить гостям пышные проводы.
Тяжелая яхта легко скользила по беспокойным волнам. До Ламанша оставалось всего ничего, а флотилия из шлюпок и моторных лодок, полных восторженных кадетов, по-прежнему верно следовала за королем. Ветер усиливался, он трепал волосы и шарфы и уносил обрывки разговоров с одного края палубы на другой. Король, чей обеденный задор заметно поиссяк в преддверии возвращения к лондонской жизни со всеми ее официальными визитами и обязанностями, накинулся на капитана, весьма недовольный кадетской свитой.
— Это безобразие, притом очень опасное! Посигнальте им, чтобы плыли назад!
На глазах у Маргарет и Мэрион один из матросов побежал на сигнальный мостик за флагами нужной расцветки, а через несколько минут загадочное сообщение на причудливом военно-морском языке взвилось ввысь, на самый верх мачты. Лилибет, которая все это время стояла у ограждения особняком и смотрела вдаль, казалось, мыслями была далеко-далеко отсюда. Кадетская флотилия начала потихоньку рассеиваться: лодки по очереди разворачивались и уплывали обратно, в Дартмут, а старшая принцесса все не сводила глаз с одной-единственной шлюпки, которая упрямо продолжила путь. На веслах сидел парень, который, точно какое-то божество викингов, неустанно боролся с водной стихией, энергично работая руками.
— Ну это же д-д-дурость! — возмутился король, остановившись за спиной у дочери с биноклем в руках. — П-п-пусть сию же с-с-секунду возвращается! Или м-м-мы его сами остановим и отправим обратно!