Лилибет промолчала, только взяла из отцовских рук бинокль и поднесла к глазам, а потом еще долго-долго смотрела на Филиппа, не обращая внимания на суету вокруг и возмущенные крики в рупор. И все же те сделали свое дело — дерзкий принц наконец подчинился: он развернул свое суденышко и уплыл. Но только когда он превратился в крошечную точку на горизонте, Лилибет отняла бинокль от глаз и вздохнула.
— А Лилибет влюбилась в Филиппа! — насмешливо сообщила Маргарет.
Королева внимательно посмотрела на старшую дочь.
— Нельзя влюбляться в первого встречного, моя милая. Любовь с первого взгляда — это сказка.
Лилибет промолчала. А Мэрион, стоявшая неподалеку, почувствовала, как тревожно сжимается сердце.
Глава сорок пятая
— Как вы думаете, Кроуфи, неужели и в самом деле начнется война? — спросила Лилибет.
Они втроем сидели на своем любимом холмике в саду у Букингемского дворца. Сентябрьское солнце согревало лица, а в безоблачном небе порхали и щебетали птички.
«Почти наверняка», — подумала Мэрион. Это мрачное предчувствие буквально висело в воздухе. Повсюду, куда ни глянь, взгляд натыкался на тревожные признаки близящейся беды. Через дорогу от дворца, в Гайд-парке, вовсю рыли траншеи. Вся улица Уайтхолл была завалена мешками с песком, а правительство распорядилось отправить лондонских детей за город.
Мэрион посмотрела на старшую принцессу. Теперь та регулярно читала газеты, а значит, хорошо понимала, что происходит в стране. Обман и увертки были совершенно ни к чему. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
— Все зависит от России, — ответила она. — Сталин пока не примкнул к гитлеровской коалиции.
— Но, если он встанет на сторону Гитлера, нацисты захватят Польшу, — заметила Лилибет. — Сами знаете, что тогда начнется…
— Гадкий Гитлер! — проворчала Маргарет, недовольно срывая маргаритки. — Всю поездку в Балморал нам испортил!
Лилибет выразительно посмотрела на сестру:
— Скажи спасибо, что нас в Канаду не отправили.
Не так давно королевской семье настоятельно порекомендовали уехать из страны. Но королева наотрез отказалась. «Дети без меня никуда не поедут. А я — без короля! А король ни за что не оставит свою страну!» — таков был ее ответ, который тут же начали всюду цитировать.
Ее преображение из светской львицы в национальный символ шло полным ходом. Когда она узнала, что Гитлер назвал ее «самой опасной женщиной Европы», она пришла в неописуемый восторг. «Самая опасная женщина Европы слушает вас, Кроуфи. Чем могу помочь?» — задорно спрашивала она всякий раз, когда Мэрион обращалась к ней за советом. «Это вас самая опасная женщина Европы беспокоит», — хихикая, представлялась она, позвонив кому-нибудь из друзей.
Но при детях она никогда не позволяла себе ничего подобного, наивно полагая, что они не имеют ни малейшего понятия о войне и человеке, ее развязавшем. Но она сильно ошибалась — особенно в отношении Лилибет, которая сейчас как раз просвещала младшую сестру сведениями о Гитлере.
— Он возглавляет Германию, — начала она. — Там его все называют канцлером.
— У нас ведь канцлер тоже есть! — заметила Маргарет. — Он ведает всеми деньгами!
— Нет, это совсем другое. Гитлер — это, скорее, и премьер-министр, и президент в одном лице. Может делать, что хочет, и никто не в праве ему возразить.
— То есть он как король, которому можно все на свете? — уточнила Маргарет, явно впечатленная этим рассказом.
— Таких людей зовут диктаторами.
— Я видела его на фотографиях, — поведала Маргарет, обняв колени. — Вечно он ходит в пальто, даже когда жарко. От него, наверное, страшно воняет, — заметила она и взъерошила шерсть корги, лежащего рядом. — Интересно, есть ли у Гитлера питомцы?
— Кажется, у него есть кот по имени Шницель.
Мэрион изумленно посмотрела на Лилибет. Память той на детали воистину потрясала. И откуда она вообще узнала про кота?
— А как же он стал таким могущественным? — поинтересовалась Маргарет.
Вопрос был не из легких, и Лилибет с мольбой посмотрела на Мэрион, безмолвно прося помощи.
Мэрион тяжело вздохнула:
— Он умеет убеждать. Люди верят тому, что он говорит с трибун.
— А что он такого говорит?
Мэрион ответила не сразу.
— Что немцы рождены для того, чтобы править всеми остальными народами.
— Папа тоже рожден, чтобы править народами! — заметила Маргарет.