— Мне запрещают любить! — исступленно жаловалась принцесса, точно дело было вовсе не в отвратительных манерах ее возлюбленного.
— Да хватит ныть, — недовольно отзывалась Маргарет. — Зато мы скоро в Южную Африку поедем!
Они сидели в покоях, которые не так давно выделили для Лилибет. Теперь у нее были собственная спальня и гостиная, и это обстоятельство только лишний раз подчеркивало, что она стала взрослой. И все же комнатам не хватало очарования — увы, в этом смысле Лилибет была не похожа ни на младшую сестру с ее изысканным чувством стиля, ни на мать, которая умела сделать любую комнату красивой и уютной. Старшая принцесса, особо не разбираясь, довольствовалась тем, что хранилось в дворцовых кладовых. Маргарет же постоянно переставляла вещицы и украшения и перевешивала картины.
— Не хочу я ни в какую Африку! — отрезала Лилибет. — Мама с папой делают вид, будто мы едем туда поблагодарить африканцев за помощь в войне! Но я-то знаю, что они просто хотят, чтобы я забыла Филиппа! — с негодованием воскликнула она и, немного помолчав, добавила: — Но этому не бывать!
— Кроуфи вот не жалуется, — заметила Маргарет, бросив на Мэрион лукавый взгляд. — А ведь ей тоже придется расстаться с возлюбленным! Правда же, Кроуфи?
Поймав на себе насмешливый взгляд голубых глаз, Мэрион неожиданно даже для самой себя залилась краской. С возрастом взгляд Маргарет становился все пронзительнее, а умение ударить собеседника по самому больному месту заметно отточилось.
— Не говори ерунды! — резко одернула Мэрион принцессу, когда к ней наконец вернулся дар речи.
— Вот именно, — поддержала ее Лилибет. — Кроуфи — наша гувернантка! Откуда у нее возлюбленный?
Как Мэрион ни пыталась выбросить из головы это замечание, оно больно ее ранило. Она твердила себе, что Лилибет вовсе не хотела ее обидеть. Что она переживает из-за Филиппа — и не более того. И что та наглая манера, в которой она высказала свою мысль, тот тон, которого у прежней Лилибет и в помине не было, — все это она невольно переняла у греческого принца. Чем скорее она расстанется с ним, тем лучше.
По плану они должны были проехаться по югу Африки и посетить множество городов: Кейптаун, Порт-Элизабет, Грэхэмстаун, Ледисмит, Питермарицбург, Дурбан, Преторию, Йоханнесбург. Предполагалось, что путешествовать Мэрион и королевское семейство будут на Белом поезде — усовершенствованной версии королевского поезда, предназначенном для поездок в Шотландию. Он состоял из четырнадцати вагонов, в которых были и роскошные купе, и обеденная зала, и гостиная с просторными, удобными креслами, и даже с телефонами! То было, по меткому выражению Джорджа, «настоящее чудо техники, превращенное в предмет роскоши». Он счел, что поездка в Африку — это великолепная возможность повидать мир, а рассуждения Мэрион о том, что лучше бы ей остаться в Лондоне, с ним, он даже слушать не хотел. В конце концов она вынуждена была согласиться.
Хартнеллу заказали гардероб для турне, и его теперь вновь можно было встретить в коридорах дворца с измерительной лентой на широких плечах. Он заметно пополнел с их прошлой встречи, а в его волнистых волосах орехового цвета поблескивала седина. Но жаловаться он любил ничуть не меньше, чем раньше.
— Работы сейчас раза в три больше, чем обычно, — сообщил он Мэрион. — Да еще Мэгги всюду сует свой любопытный носик — ей, видите ли, хочется, чтобы платье выглядело по-молодежному! — воскликнул он. Подопечных Мэрион он называл не иначе как «Мэгги» и «Бетти». — Видать, хочет этого своего пилота впечатлить, — подметил модельер.
Мэрион изумленно покачала головой. Подумать только, ничего-то от Нормана не скрыть! До сей поры она думала, что никто больше не догадывается, почему младшая принцесса и бывший пилот-ас так пристрастились к долгим прогулкам в окрестностях Виндзора. Хотя Розмари Таунсенд, жена Питера, возможно, и догадывалась о происходящем — ходили слухи, что между супругами пробежала черная кошка. Чем это закончится и когда, было непонятно. Но Мэрион надеялась, что путешествие в Южную Африку спасет положение и на сей раз.
— Велено сшить платья на любую погоду и случай, — продолжил свои жалобы Норман. — И придумать, как избежать главной опасности — ветра!
— Если ветер в голове, то тут уже ничего не поделаешь.
Норман пропустил ее ироничное замечание мимо ушей.
— А от ветра, если вам интересно, спасут только тяжелые подолы. Но ладно бы только ветер — это еще полбеды, если честно. Еще мне нельзя использовать материалы, которые привлекают тканеядных насекомых! И застежки, которые могут заржаветь из-за повышенной влажности!