Ей нестерпимо хотелось исчезнуть — хотя бы на время. Она даже подумывала, не поехать ли в Гордонстоун, к Питеру, — может, он согласится ее принять! Но, если отмести в сторону романтическую подоплеку, неужели частная школа в горах — и впрямь ее истинное призвание?
Работа в доме герцога, от которой Мэрион так решительно отказалась, представилась ей теперь в новом свете — она разглядела в ней желанную возможность уехать в Лондон, пускай и на время. А на Грассмаркет можно вернуться и потом, как только страсти поулягутся.
Но момент был упущен. Наверняка на ее место уже позвали другую. Как любила повторять матушка, целый свет так и жаждет поработать на герцога Йоркского да понянчить юных принцесс.
Мэрион проводила дни напролет в этих невеселых размышлениях, но в один прекрасный день, к полному ее изумлению, на пороге как ни в чем не бывало возник Валентин. Матушки в это время дома не было — видимо, он тщательно подбирал момент, а может, ему просто повезло.
Мэрион сидела с книжками за раскладным столиком: в гостиной было слишком тесно, чтобы поставить сюда обычный письменный стол. Валентин уселся в кресло миссис Кроуфорд, стоявшее у камина, закурил и посмотрел на Мэрион чистым, невинным взглядом.
— Я не хочу тебя терять, — заявил он.
Мэрион нестерпимо захотелось расхохотаться, но еще сильнее — стукнуть его вазой.
— Поздновато как-то, тебе не кажется? — спокойно спросила она. — Между прочим, я застала тебя в постели с другой!
— Да, но это ничего не меняет.
— То есть как это не меняет?! — не веря своим ушам, переспросила она.
— Можно любить двоих одновременно.
— Что?!
— Я называю это пересмотром традиционных отношений, — поведал он, улыбнувшись еще шире. — В наш прогрессивный век и любить надо по-новому!
Мэрион распахнула рот от изумления.
— И я вправе любить вас обеих, — пояснил Валентин так, будто ничего проще на свете не существует, и пригладил волосы. — Почему нет?
Мэрион лишилась дара речи. Но, по счастью, кое-кому удалось избежать той же участи.
— Пошел вон! — грозно вскричала миссис Кроуфорд.
Никто не слышал, как она вернулась. Матушка не могла похвастаться ни высоким ростом, ни физической силой. Но теперь, замерев на пороге комнаты, она походила на мифическое существо, явившееся покарать преступника. Ее взгляд метал молнии, а на круглом и добром лице застыла подлинная ярость.
— Как будто мы мало от тебя натерпелись, — злобно процедила она.
Валентину не пришлось повторять дважды. Он послушно сбежал вместе со своей «прогрессивной любовью».
— Скатертью дорожка! — крикнула ему вслед миссис Кроуфорд.
Громко хлопнула дверь. Портрет королевы, который матушка недавно повесила на стену, покосился.
— Нашла у порога. Наверное, принесли с почтой, — сказала матушка, помахивая каким-то конвертом. — Выглядит внушительно. Если, конечно, не обращать внимания на грязь. Юный мистер Ленин ухитрился наступить на него, когда убегал!
На увесистом кремовом конверте и впрямь темнел отпечаток подошвы… а еще королевская корона! Внутри лежали два плотных и гладких листа бумаги. Вверху одного из них витиеватыми красными буквами был отпечатан адрес: «Роял-Лодж, Большой Виндзорский парк».
Мэрион пробежала глазами строки, выведенные округлым, петлистым почерком.
— Пишет герцогиня Йоркская, — медленно сообщила она.
Миссис Кроуфорд так и ахнула.
— Чего она хочет?! Что там?
«Почему бы вам не приехать к нам на месяц, чтобы мы все же могли присмотреться друг к другу?» — писала герцогиня.
Мэрион удивленно округлила глаза. Несмотря ни на что, ей все-таки дали второй шанс.
Часть вторая
Пикадилли, 145
Глава восьмая
Поезд с грохотом несся по живописным полям на юг. Вдоль дороги мрачной стеной тянулась неряшливая изгородь зелени, а порой мелькали ветвистые деревья, отделявшие друг от друга золотистые луга, на которых колосилась спелая пшеница. А у самых рельс пестрели желтые якобеи и алел барбарис.
На полке над головой Мэрион лежал ее чемоданчик, набитый по большей части старой одеждой. Пальто у нее тоже было поношенное. Купить новые вещи было ей не по карману: королевская семья не сулила особых богатств.
Матушка пребывала в расстроенных чувствах. Она, как могла, старалась подлатать дочкин гардероб, но очень переживала, что получилось не особо хорошо.
— Да не волнуйся ты так, — сказала ей Мэрион. — Я ведь уезжаю всего на месяц! Да и потом, если они и вправду потребуют, чтобы я одевалась изысканнее, я попрошу, чтобы мне сперва повысили жалованье!