Эта первозданная красота утешала, придавала сил. Казалось, время не властно над бескрайним простором. Под высоким дубом собралась стая оленей. Со своими нежно-коричневыми спинами, испещренными белыми точками, с тонкими ногами, почти невидимыми в ярких лучах солнца, они казались существами, сошедшими со страниц средневековых манускриптов. Короли Англии наслаждались этой красотой столетиями. Но всегда ли так будет?
Мэрион продолжила путь и вышла к большому озеру с неподвижной, зеркальной гладью. На противоположном берегу за деревьями виднелись очертания башенок. Этот вид — романтичный и суровый — зачаровал девушку. Казалось, перед ней миниатюрный Камелот из легенд о короле Артуре, наследие эпохи рыцарства, которая, увы, безвозвратно прошла. Мэрион затаила дыхание, глядя на серебристую воду, точно из нее могла вдруг вынырнуть тонкая белая рука с мечом, усыпанным драгоценными камнями.
«Кто достанет сей меч из камня, тот и есть истинный король всей Англии».
Интересно, что же это там, впереди? Точно не Виндзорский замок — до него много миль пути. Нет, этот замок был гораздо меньше и смотрелся куда интереснее со всеми его зубцами и бойницами, пробитыми в стенах. На фоне голубого неба реял яркий флаг. Мэрион стало очень любопытно, кто же там живет.
Ночью к ней в дверь постучали. На пороге она увидела Айви. Ее худенькое личико разрумянилось, а в руках она держала жакет и клетчатую юбку.
Мэрион подняла на девушку восторженный взгляд, а потом, не сумев сдержаться, заключила ее в объятия.
— Спасибо!
Этот порыв удивил Айви, но ничуть не расстроил.
— Да не за что! Поквитаться с этой старой коровой мне только всласть. Она же как гвоздь в сидальнице, ей-богу.
— В сидальнице?
— Ну да! В заднице то бишь.
Мэрион расхохоталась.
— Впервые слышу это слово!
— Ну еще бы! Вы же из Лихорандии!
Мэрион испуганно ощупала лицо, решив, что Айви намекает, что на нем выступила лихорадка. Но той не было и в помине.
Айви звонко рассмеялась.
— Я имела в виду, из Шотландии! Неужели вы никогда не слыхали о рифмованном сленге? На нем говорят те, кто родился в Ист-Энде. Такие, как я. Нас в семье, кстати, было девять культе́й.
— Куль…
— То бишь детей.
— А-а-а! — Мэрион наконец начала понимать, как строится этот причудливый язык. Ее очень подкупило дружелюбие Айви. — Проходи! — предложила она, перейдя на «ты», и робко приоткрыла дверь пошире. Как же давно она не общалась с ровесниками!
Айви зашла в комнату и опустилась на кровать. Девушки обменялись смущенными взглядами. Мэрион торопливо размышляла, о чем же спросить гостью, но на ум пришел только один вопрос:
— А какой он, Балморал?
— Балморал?
— Судя по всему, я еду туда на следующей неделе. А ты?
— Нет, хвала небесам! — воскликнула та с таким жаром, что Мэрион удивилась.
— А чем он так плох?
Айви задумчиво склонила голову набок.
— Каким бы словом его описать…
Мэрион видела замок на снимках и хорошо помнила его причудливые очертания на фоне темных елей.
— Чересчур мрачный? Аляповатый?
— Странный.
— Странный?
— О, это еще слабо сказано.
— Расскажи поподробней!
Айви подобрала колени к груди и обняла их. Ее башмаки застыли над простынями, но она тщательно следила за тем, чтобы ничего не испачкать.
— С чего бы начать? С любимого кресла королевы Виктории, на котором никому не разрешается сидеть? Хотя она уже тридцать лет как мертва.
— Шутишь?
— Или, может, с волынщиков, которые каждый вечер маршируют вокруг стола за ужином и трубят так, что из ушей того и гляди кровь хлынет, причем один из них всегда вусмерть пьян!
— Как-то даже не верится…
— А еще там есть главный дворецкий, который подает ужин в пастушьем плаще. Это потому, что давным-давно, при королеве Виктории, тогдашний главный дворецкий позировал вместо принца Альберта, когда того рисовали в образе пастуха!
— Смеешься, что ли?
— А пикники у озера со столовым серебром, скатертями и лакеями?!
Мэрион прижала ладони к щекам и покачала головой, не веря своим ушам.
— Не может быть! — воскликнула она. — Ты шутишь!
— Вовсе нет! — с озорной усмешкой заверила ее Айви. — Еще у них там своя особая ткань-шотландка. Носить ее можно только членам королевской семьи. Вот только как-то они не жаждут, если честно. Там всё в шотландскую клетку, даже линолеум. Навевает тоску, как по мне.
Мэрион решила пропустить мимо ушей эту колкость в адрес народного костюма, который так любили у нее на родине. Поводов для переживаний и без того было предостаточно. Судя по рассказам Айви, Балморал — это сущий кошмар, подобных которому она еще в жизни не видывала. Если служанка ей не солгала, попытки спасти Лилибет заранее обречены на провал.