Мэрион замерла от неожиданности. Заметив это, он повернулся и вонзил в нее знакомый дерзкий взгляд, точно острый клинок, а потом, ослепительно улыбнувшись, шагнул навстречу.
— Приветствую, товарищ!
— Не называй меня так, — прошипела Мэрион, покосившись на Лилибет.
Та самозабвенно наблюдала за тем, как продавщица взвешивает разноцветные мармеладки.
— Прекрасно выглядишь. Прогулки с принцессами идут тебе на пользу.
Мэрион вдруг захлестнуло теплой волной, но она не подала виду.
— Что ты тут забыл? — процедила она. — Как ты меня нашел?
Он выразительно вскинул бровь.
— А как же «Придворный циркуляр»?
Стало быть, его читает не только пожилая дама с Гайд-Парк-Корнер.
— Уходи. А не то детективу про тебя скажу, — пригрозила Мэрион с тяжело колотящимся сердцем.
Отсюда она отчетливо видела Кэмерона, который подозрительно оглядывал из-под полей шляпы малолюдную улицу. Если он и заметил Валентина, то умело это скрывал.
— А вот и не скажешь.
— Гляди! — Но она не двинулась с места.
Лилибет тем временем с удовлетворением наблюдала, как продавщица, взвесив мармеладки, доложила сверху еще одну.
— Прости меня, Мэрион, — серьезно посмотрев на нее, сказал Валентин. — Нам надо поговорить. Я не мог не приехать.
— О чем тут вообще разговаривать? — спросила она. «Принцесса может обернуться в любую секунду. Надо выпроводить его отсюда. И поскорее», — пронеслось в голове.
— О многом. О нас с тобой.
Она закатила глаза.
— Нет никаких «нас», и думать забудь!
Он посмотрел на нее с мольбой.
— Давай начнем все сначала!
На губах у нее застыло решительное и бесповоротное «нет», но вслух она, и сама того не ожидая, с деланной неохотой сказала совсем другое:
— Поговорим в другом месте.
— Когда и где?
На миг в голове у Мэрион стало пусто. Но когда мысли вернулись в былое русло, на ум ей пришло местечко, как нельзя более подходящее для такого случая. Она объяснила Валентину, как его найти.
После этого разговора ее ни на миг не оставляло волнение, из-за которого она ни на чем толком не могла сосредоточиться и под конец дня даже едва не забыла переодеть Лилибет. И только когда маленькая фигурка в шерстяном жакете и юбке из шотландки побежала по коридору в детскую, Мэрион, спохватившись, кинулась следом, окликая принцессу. Лилибет — не иначе как из глубокого уважения — безропотно подчинилась ее приказам и выполнила весь странный ритуал с переодеванием, ни разу не возмутившись.
Вечер выдался безветренным. В ветвях звонко щебетали птицы. Тропа вилась меж зарослей вереска и серых валунов. Над темными деревьями взошла огромная желтая луна, залив своим светом окрестный пейзаж, который ширился перед взором Мэрион по мере того, как она поднималась в гору. Сперва впереди показались лощины и скалы, а потом — узкие долины, в которых поблескивали маленькие озера.
На самой вершине, среди деревьев, ютилась хижина. Увидев ее, Мэрион замерла. Сердце взволнованно билось о ребра. Можно ведь повернуть назад. Совсем не обязательно с ним встречаться.
И все же неведомая сила влекла ее вперед. Она решила, что побудет с Валентином недолго, всего пять минут. Выслушает его — и дело с концом. Она добралась до небольшой полянки перед входом и замедлила шаг. Внутри было темно, но сквозь окно ясно проглядывали кушетка и камин, выкрашенный белой краской.
Дверь распахнулась, едва Мэрион успела постучать. А в следующий миг их с Валентином губы слились в поцелуе, и они начали торопливо раздевать друг друга, не в силах совладать со страстью. А после на жестком ковре у пустого камина мир, казалось, замедлил свой бег, а то и вовсе остановился.
Спустя несколько минут после того, как страсть была утолена, свет внутри Мэрион погас, а на смену ему пришел мрак и ненависть к себе. Он ведь снова ее одурачил!
— Я люблю тебя, — сказал Валентин.
Она горько рассмеялась.
— Вернись ко мне, Мэрион. — Он уткнулся носом ей в шею.
— Будь ты даже единственным мужчиной на всем земном шаре, я бы к тебе ни за что не вернулась!
— Вот как… — спокойно заметил он. — То-то ты всего несколько минут назад так стонала и кричала, так просила, чтобы я…
Она зажала ему рот ладонью.
— Замолчи! Даже если бы я и хотела вернуться — а я не хочу! — теперь я работаю в Лондоне.
— Да-да, в королевской семье, черт бы ее побрал! С какой стати, позволь спросить? Ты же вроде как социалистка.