— Думаете, он здоров? — спросила Мэрион, покосившись на монарха, который оглушительно требовал у дирижера, чтобы тот еще разок сыграл «Уплывает наше войско».
Ласеллс улыбнулся:
— Когда я только вступил на эту должность, меня заверили, что король пребывает в полном здравии, и еще не один год будет с нами.
Теперь же выяснялось, что Алана Ласеллса ввели в заблуждение.
«Жизнь короля медленно клонится к мирному закату», — мрачно и торжественно сообщил диктор.
Мэрион посмотрела в окно, за которым пронзительно завывала метель. В голове всколыхнулась жуткая мысль: «Если король умрет, его место займет принц Уэльский».
— Есть одна старинная поговорка, — проговорила миссис Кроуфорд, откусив нитку. — Коли дому конец, то и смерть недалече.
— Что это значит?
Матушка объяснила Мэрион, что после триумфального правления длиной в четверть века королю больше ничего не остается, кроме как умереть. Вот только что будет с семьей, когда на троне окажется принц Уэльский?
Мэрион вновь вспомнился праздничный обед в честь юбилея. Они с Ласеллсом тогда успели и коротко поговорить о принце, которым личный секретарь короля, мягко скажем, был весьма недоволен.
— Шесть лет назад я оставил службу при принце Уэльском. Обстоятельства, прямо скажем, были не самые радужные.
Мэрион с интересом навострила уши. Недаром она с самого начала подозревала, что Ласеллс далеко не так прост, как кажется на первый взгляд.
— Что еще за обстоятельства?
— Позвольте не пускаться в подробности. Довольно будет того, что мне всю дорогу казалось, будто я работаю вовсе не на наследника короля Англии, а на сына новоиспеченного американского миллионера.
Странно было слышать столь откровенные речи от человека, занимавшего такое высокое положение. Но Мэрион жаждала подробностей.
— Но ведь принц пользуется большой популярностью, — заметила она.
— Он, бесспорно, обладает шармом, — быстро согласился Ласеллс. — И блистателен, и хорош собой. Признаться, я мало знаю людей, способных составить ему конкуренцию.
Мэрион ощутила разочарование. Критический запал в ее собеседнике явно угас. Однако удивляться не стоило.
— Но разве же этого достаточно, чтобы быть королем? — вопросил Ласеллс, вскинув бровь. — Сегодня народ требует, чтобы в монархе была хоть крупица «посредственности», которая роднила бы его со средним классом.
В голове у Мэрион уже созрел самый каверзный вопрос, какой здесь только можно было задать. Она склонилась поближе к секретарю — так близко, что почувствовала резковатый запах его одеколона.
— А что вы скажете о миссис Симпсон?
Собеседник промокнул тонкие губы салфеткой.
— У народа есть определенные требования к королевской семье и свое мнение о том, что ей можно делать, а чего — нельзя, и в списке запретных поступков значится свадьба с дамами определенного сорта. Британский народ не потерпит, чтобы их король женился на давно потерявшей товарный вид американке с двумя здравствующими мужьями и голосом, похожим на скрежет ржавой пилы! Такой королевы у нас быть не может!
Мэрион невольно отпрянула от него — настолько резкими ей показались эти слова. И все же то был вполне внятный ответ на вопрос, что будет, если принц Уэльский станет королем, — тогда он не сможет жениться на миссис Симпсон.
Глава двадцать восьмая
Двадцать первого января появилась новость о том, что «король мирно почил накануне вечером, в 23:55». До самого конца он не оставлял своих обязанностей и даже провел в своей спальне, в резиденции Сандрингем, тайный совет, а после дрожащей рукой поставил подпись под завещанием.
Мэрион видела газетные снимки, на которых были запечатлены толпы соотечественников, собравшихся у ворот резиденции. Кутаясь в зимние пальто, люди читали и перечитывали официальное сообщение, вывешенное в траурной рамке. До чего же странно было видеть со стороны место, так хорошо знакомое ей изнутри! Нарядные кованые узоры ворот Норвич-Гейтс, через которые она столько раз проходила; поверенного, пробирающегося от главного здания по заснеженной тропинке, зажав в руке, облаченной в перчатку, плотный конверт. Знакома ли она с ним? Глядя на фотографии, Мэрион отчетливо слышала взволнованные вопросы, звучащие из толпы с узнаваемым норфолкским акцентом, к которому она уже успела привыкнуть, хотя когда-то он казался ей странным и чуждым.
Она страшно переживала за Лилибет и Маргарет. Кто их сейчас утешает? Герцогу и его супруге наверняка не до того — они обязаны соблюсти все сложные процедуры и протоколы. Кто же сидит с принцессами?