– Я думала, что у меня должны быть колики или что-то в этом роде.
Мейзи усмехнулась и хлопнула в ладоши.
– Ты одна из самых везучих, мисс Лаура. Ты иди сегодня с ним в сад, хорошо повеселись.
– Но… все же говорят, я не осмелюсь с ним встретиться.
– Твоя проклятая гордость погубит тебя быстрее, чем языки старых сплетниц. – В глазах Мейзи загорелся нешуточный огонь. – Да если бы ты быть моя, я бы знать, что делать? Я бы брать эту дрянь, – женщина подняла свою палку, – и хорошо отходить твою спину, пока ты ничего не смогла бы делать и ползком поползла к тот мужчина и умоляла его быстро на тебе жениться. Я бы изгнать из твоего сердца этот дьявол гордости. Вот, что я бы сделала.
– Тебе не придется меня пороть, Мейзи, – вздохнув улыбнулась девушка, – ты меня убедила.
– Ты собираешься пойти повидаться с ним?
Лаура вытянула ноги, почти засунув туфли в огонь. Она представила, как появится на пороге дома Доминика мокрая и лохматая, словно бездомная кошка. Однажды он уже видел ее в таком виде после того, как зашвырнул ее в фонтан. Пожалуй, одного раза достаточно. Девушка покачала головой.
– Ой, нет, я сейчас так ужасно выгляжу.
– Гордость! Когда-нибудь, детка, ты окажешься в аду, а я посмотреть на тебя из садов Авраама и спросить: «Разве я не говорила тебе, что твоя гордость тебя сгубит?»
Лаура снова поджала ноги. Она не собирается принимать предложение Доминика, но все-таки ей очень хочется еще раз увидеться с ним и может быть пойти с ним на бал в городском парке, может быть!
– Иди прямо сейчас, девочка. Ты говорить тому мужчине, что выйдешь за него утром. – Голос женщины стал нежным. – Не стыдно любить, дитя мое, и господь знает это.
Лаура встала, неуклюже обняла Мейзи и поправила шаль на плечах старушки.
– Спасибо, Мейзи. Тогда скрести свои пальцы, чтобы у меня все было удачно.
– Эти старые пальцы больше непослушны, но я сожму ладони и буду молиться, а теперь иди.
– Да, мэм, – Лаура пошла к двери, но затем остановилась и сказала: – Мейзи, я делаю все возможное, чтобы забрать Тима у старика Вилье, только потерпи немного, ладно?
Мейзи, казалось, не услышала ее.
– Когда мы перейдем через Иордан мы сложим бремя своих забот к ногам Иисуса, – запела она, раскачиваясь взад и вперед на стуле.
На улице все еще шел дождь. Лаура почти вышла на аллею со двора, как вдруг, внезапно остановилась и от страха едва не упала. Два высоких человека в длинных, черных накидках и широкополых шляпах отделились от ворот и направились в ее сторону. Девушка в панике отшатнулась и уже собралась, было бежать, как вдруг услышала знакомый голос.
– Лаура, все в порядке?
Она резко остановилась, внезапно почувствовав головокружение, ее всю бросило в жар совсем так, как говорила Мейзи, а сердце, как сумасшедшее, заколотилось в груди.
– Святые угодники, милая моя, да ты же похожа на утонувшего мышонка, – произнес Доминик Юкс, подходя к ней впереди своего спутника. На аллее Лаура увидела стоящий в ожидании экипаж.
– Как ты меня нашел?
– Сент Джон пришел и рассказал мне. Он утверждал, что мы отыщем тебя здесь.
Стоявший за его спиной бухгалтер приподнял поля своей шляпы.
– Моя думать, что мадмзель не суметь поехать на бал такой сырой.
Она в замешательстве переводила взгляд с одного мужчины на другого не говоря ни слова.
Доминик чувствовал, как его постепенно охватывает возбуждение. Платье девушки, совершенно мокрое, стало почти прозрачным и прилипло к ее телу, четко обрисовывая все формы. Ее груди четко просматривались сквозь материю. Она дрожала, и казалось еще более беззащитной, чем когда-либо. Доминик откашлялся.
– Ты простудишься и умрешь, – сказал он, затем скинул свой плащ, укутал в него Лауру и одел ей на голову свою шляпу.
Шляпа тут же налезла ей на глаза. Плащ, как только она попыталась идти, запутался в ногах и тогда, откинув голову и глядя на мужчину из-под полей шляпы, девушка произнесла:
– Думаю все это не поможет.
– А это легко исправить, – улыбнувшись ответил Доминик. И не обращая внимания на ее протестующие возгласы, он подхватил ее на руки и понес к экипажу. Усадив Лауру на место кучера, Доминик сел рядом с ней, взял вожжи и повернулся к Сент Джону. – Идешь, Сент Джон?
Однако, бухгалтер сунул руку в карман и отрицательно покачал головой:
– Нет, месье Ю, я думаю надо навестить Мейзи.
Лаура бросила на него умоляющий взгляд. Решимость с которой она уходила от Мейзи, растаяла как кусочек льда в кузнечном горне. Она попыталась соврать.
– Мейзи легла вздремнуть, может, ты все-таки поедешь с нами?
Но бухгалтер только засмеялся и направился в дом. Лаура сложила руки на коленях, продолжая наблюдать за Домиником краешком глаза. Он был все так же великолепен. Его мокрое лицо сияло от счастья. От одного взгляда на него у Лауры перехватывало дыхание. Белая, мокрая рубашка мужчины облепила его мускулистый торс. Рукава он закатал до локтей. Он взял бич, стеганул лошадей и рысаки с места пошли в галоп. Казалось Доминик не обращал никакого внимания на то, куда они едут, позволяя лошадям самим выбирать себе дорогу. Колеса повозки, пока они выехали на дорогу, очевидно, испробовали глубину каждой выбоины и ямы на мостовой. От толчка Лаура качнулась к нему, шляпа снова упала ей на глаза.
– Похоже, сегодня ты отлично себя чувствуешь! – прокричала девушка, стараясь перекрыть шум дождя и грохот колес, и отчаянно цепляясь за сидение, чтобы выжить.
– Уи, спасибо, – его зубы сверкнули в улыбке, осветившей лицо, – доктор Керр потерял своего пациента, только не смерть тому причиной, просто я буду лечиться у другого лекаря.
– Что ты собираешься делать с отравителем? – Доминик пожал плечами. – В следующий раз он может тебя убить. – Мужчина презрительно фыркнул. – А что, если он когда-нибудь дождется, когда ты будешь проезжать мимо и подстрелит тебя?
– Он не очень хороший стрелок.
– А если это будет кто-то из его друзей?
– Может быть.
– Ты хочешь умереть?
– Когда у меня есть все причины жить? О, нет, дорогая моя.
– Тогда почему ты не скажешь о нем губернатору?
– А нет никаких доказательств.
Лаура раздраженно поерзала на сидении, но ничего не сказала, и тогда спросил Доминик:
– Хочешь посмотреть мой магазин, Лаура?
– Если я поеду, люди будут говорить.
– А люди будут говорить независимо от того, что мы будем делать. Это доставляет им удовольствие, – засмеялся он.
– Ты хочешь, чтобы они получали удовольствие за наш счет?
Небрежно натянув поводья, Доминик направил лошадей на улицу Бургундии.
– Счастье и удовольствие – дорогая штука. Я готов ими поделиться с кем угодно.
– Счастье этих людей – подлое и низкое, Доминик, – сказала Лаура. – Они будут радоваться тому, что других изгонят из церкви.
– Ты думаешь, что епископ отлучит тебя от церкви за то, что произошло ночью, да?
– Значит, ты слышал уже эту историю?
– Ну конечно, и приукрасил ее насколько смог.
– Что?!
Уголки рта Доминика приподнялись в усмешке.
– Ч-ш-ш, Огонек, успокойся, я шучу.
– Вот уж и не удивляюсь! – идиотская шляпа свалилась ей на глаза.
Доминик засмеялся.
– Ах, котенок, интересно ты будешь такой же забавной, когда мы проживем тридцать лет вместе?
Лаура сбила шляпу назад на затылок и, не отвечая ему, стала смотреть вперед, пока коляска опять не попала колесом в какую-то яму. Девушку бросило опять к Доминику, она ударилась о его плечо и воскликнула:
– Я не проживу тридцать лет, если мы и дальше будем нестись с такой скоростью!
Доминик снова засмеялся и когда они миновали собор Святого Филиппа, натянул поводья, экипаж покатил медленнее.
– Ну вот, это подходящая скорость для моего очаровательного Огонька.
– Почему ты меня так называешь?
– Чтобы напомнить первый день, когда я увидел тебя с трубкой возле твоего дома.