Погода солнечная и теплая, а легкий ветерок послушно натягивает парус и гонит корабли в нужную нам сторону. Я с удивлением замечаю, что хоть наше путешествие и идет по открытому морю, но викинги стараются не упускать из вида сушу. Драккары не боятся сесть на мель, специальная конструкция помогает этим необычным кораблям двигаться даже в тех водах, которые могут похвастаться не слишком большой глубиной.
За все путешествие мы дважды сходим на берег, чтоб провести ночь на земле, и дважды остаемся на корабле, ибо отвесные скалы, нависающие над водой, не позволяют нам высадиться на сушу.
И все два раза, что мы разбиваем лагерь, гадкий Ингвар забирает меня к себе в палатку и оставляет ночевать в ней на расстеленной на полу шкуре. На удивленный взгляд Свана он лишь отвечает, что не доверяет с недавних пор дозорным, а рисковать и задерживаться еще на десять дней на чужой земле, преследуя в очередной раз сбежавшего заморыша, желания нет никакого, тем более что съестные припасы уже на исходе.
В первый день, когда он грубо затаскивает меня за шкирку в свой шатер, мой язык от страха прилипает к небу, и я могу лишь мычать, как дикое животное, даже не пытаясь отбиться связанными руками. В голове в тот момент проносятся тысячи мыслей, но самая главная из них, что варвар ухаживая за мной, конечно же догадался о том, что я девушка, а теперь желает меня обидеть. Но Ингвар несказанно удивляет. Швырнув меня на расстеленную на земле шкуру, он крепко связывает мои лодыжки, да еще и привязывает веревку, стянувшую запястья одним концом к своей руке.
– Я сплю чутко, – говорит он, не обращая внимания на мои цокающие от страха зубы. – Если ты даже легонько дернешь за шнурок – я проснусь. А когда я проснусь, буду очень злым и раздраженным, угадай, что в таком состоянии я сделаю с тобой.
– А вдруг мне захочется на бок повернуться? – сдавленно спрашиваю я, прекрасно зная свою особенность беспокойно ворочаться во сне.
– Не переворачивайся, – мрачно советует варвар и преспокойно ложится спать, задув масляный светильник.
А я еще полночи пялюсь в потолок шатра, силясь разгадать мотивы загадочного Ингвара Торвальдсона. И ненавидеть я его меньше при этом не начинаю.
Под конец четвертого дня скука настолько овладевает не только мной, а и всей командой, что некоторые из викингов начинают дурачиться и устраивают шутливую потасовку, более старшие прикрикивают на молодежь, а я, пока никто не видит, легонько свешиваюсь с борта и, замерев, разглядываю светло-зеленую морскую гладь. Когда я была маленькая, всегда придумывала сказочные истории о поразительных волшебных существах, которые живут на морском дне. В моих фантазиях у них там были и свои замки, и повозки, запряженные большими рыбинами, величиной с лошадь, и даже корабли, на которых они бороздили просторы морей, выдавая себя за обычных людей и продавая сокровища, добытые на дне.
И только поднявшаяся на корабле суета отвлекает меня от грез.
– Что случилось? – едва слышно спрашиваю у Ульриха. Его тоже разморило на солнышке, и он до этого времени преспокойно дремал, а теперь вот в замешательстве вертит головой, наблюдая за всеобщим оживлением.
– По-моему, мы скоро причалим к земле, – так же тихо отвечает мне мужчина.
Глава 20
А через некоторое время мы и вправду приближаемся к оживленному городу на берегу моря. Пристав к первому из множества причалов, викинги, наконец, получают возможность сойти на сушу. Из шумных и радостных разговоров, которые ведутся вокруг, я понимаю, что это последняя остановка перед домом. К тому же команда Гуннара остается тут, а Ингвар свою забирает дальше, поэтому-то варвары планируют задержаться до утра, прощаясь с друзьями, с которыми они провели не один месяц в походе.
Город Унг кажется мне слишком большим и шумным, и я бы с большим удовольствием хоть одним глазком осмотрела бы его, но нас собираются оставить на драккаре под присмотром нескольких стражей, в числе которых и старый Ове.
– А зачем мне идти? – сплевывает за борт старик в ответ на мой вопрос о том, не хочется ли и ему прогуляться. – Я свое уже отгулял, а семьи у меня нет, чтоб подыскивать им гостинцы на базаре. Ингвар вся моя родня.
Мне нравится Ове, нравится, как он относится к нам, без пренебрежения, не унижая и всегда помогая, если есть в том нужда, не то, что Сван. Вот он мне кажется сущим порождением тьмы, которое так и ждет, как бы уязвить побольнее.