Хмуро смотрю на мужчину. Сердится или нет? Сван, наверное, не постеснялся в красках расписать мое купание, но Ингвар, похоже, не все принял за чистую монету. Или, в кои то веки гадкий, варвар решил промолчать, в надежде, что я таки сделаю свое дело, благополучно уберусь с острова и больше ему не буду глаза мозолить.
– Я обряд прощания проводила, – мрачно говорю. – Для Брэди. Он не заслужил вечность томиться в пограничье. Но это не важно Ингвар…
– А что же важно? – улыбка исчезает с его лица. Он подходит ко мне близко-близко, садится рядом на кровать, проводит подушечками пальцев по моей щеке, обводит губы. – Что же важно, Гвен?
Мысли путаются, словно укутаны паутиной, тонкой, почти невесомой, но до умопомрачения крепкой, мечутся бессвязно, как те мухи в ловушке паука.
– Я знаю, как всех спасти. Я смогу избавить вас от унандэ! – нахожу в себе силы вынырнуть из этого сладкого марева и сказать, что собиралась.
– Нет! – твердо отвечает викинг, теперь его пальцы, лаская, обводят мои скулы, спускаются к шее до самого ворота.
– Как нет? – еще не до конца верю в то, что услышала. Может, он меня не так понял?
– Нет, – повторяет Ингвар и его губы накрывают мои.
Глава 40
Голову заполняет сладостным туманом, из которого так не хочется выбираться. На краткий миг я поддаюсь этому наваждению, растворяясь в нем, таю, ощущая лишь тепло и желание чего-то большего, намного большего, чем поцелуи.
– Ингвар! – неимоверным усилием собираю волю в кулак и прерываю поцелуй. – Послушай! Я знаю, как их остановить. Я знаю, как сделать так, чтоб мне ничего не угрожало, поверь. Разве не для этого ты меня сюда привез? Всех нас...
Мужчина хмуро сверкает глазами, выражая недовольство.
– Женщина, ты когда-нибудь перестанешь мне перечить? – рычит он. – Раз я сказал “нет”, значит, нет.
Я тоже не остаюсь в долгу и награждаю его подобным яростным взглядом.
– А твои люди? Ты подумал о них? – ужасы, которые творят унандэ немыслимые, страшные, жуткие.
Викинг вскакивает на ноги и нависает надо мной, давя своей жуткой аурой. Мое последнее замечание взбесило его ни на шутку.
– Запомни, Гвен, я с шестнадцати лет ярл этого края, и ни дня не было такого, чтоб я не думал о своих людях! С недавних пор, если ты не заметила, ты тоже входишь в их число. Объяснять тебе свои действия я не обязан совершенно, но ты же не угомонишься, я знаю, и натворишь глупостей. Я нашел другой выход, и в твоих услугах ларайны больше нет надобности.
Вспыхиваю, как фитиль на масляном светильнике, ощущая жар на щеках. Разозлила я его порядочно, забылась, что я теперь не свободный человек, что я всего лишь чужая собственность.
– И запомни Гвен, – тихо продолжает он. И этот тихий тон мне кажется намного страшнее, чем его громогласный рык. – Не смей никогда, слышишь, никогда, упрекать меня в том, что я забыл о своих людях. Каждый из них мне дорог, каждая жизнь – это моя ответственность. Не я выбирал свою судьбу, она сама меня нашла, но я делаю то, что мне предначертано, исполняя волю богов, и делаю это по совести, заботясь о каждой вверенной мне душе.
На этих словах он резко разворачивается и уходит, громко хлопнув дверью, а я так и остаюсь сидеть на смятой постели, растерянно смотря на резные узоры закрывшейся деревянной створки.
М-да, сглупила я основательно… И забылась. Дома я привыкла отвечать за людей, думать о благополучии жителей замка и близ лежащей деревни. И мама, и папа основательно позаботились, чтобы я получила нужные знания и умения, дабы быть хорошей хозяйкой Кинлоха, и весь этот год я справлялась со своими обязанностями прекрасно. Вот и не удержалась, упрекнув Ингвара, опираясь лишь на свои домыслы. Но, зная особенности иерархии викингов, можно же было догадаться, что ярл он отличный, иначе бы его при первой возможности свергли.
Во всем виновата моя усталость, да еще и мысль о том, что теперь-то мне не видать свободы, как собственных ушей. А меня ждут, там, дома. И надеяться, что я вернусь. И выполню то, что обещала…
Усидеть на месте не получается. Мне нужно поговорить с Ингваром, объяснить свои слова, извинится… Тихо выскальзываю из комнаты и на цыпочках крадусь по коридору. Мой викинг в общем зале. Очаг почти потух, и дает лишь слабый свет, углубляя тени в углах. Кроме Ингвара и Свана, расположившихся друг напротив друга за столом, в помещении никого нет. Мужчины яростно что-то обсуждают, разложив перед собой большую карту и сосредоточенно водя по ней пальцами. Огарок восковой свечи рисует округлое пятнышко света на столешнице, охватывая только часть листа.