– Нет, – уверенно покачала головой. – Меня там ждут. Я им нужна... Больше чем тут.
Последние слова обжгли болезненной правдой. На острове Торвальдсона я уже все, что могла, сделала, теперь им девчонка из острова Эри не нужна. Ему не нужна. А жить подле него из жалости, не по мне, лучше сбежать раньше, чем я увижу это чувство в его глазах. Если бы он хоть раз, хоть во сне, бреду или беспамятстве сказал, что любит, я, может, и осталась бы… Но мужчины не умеют любить, – заявил мой викинг, а это не правда. Знаю, что умеют. Папа, например. Значит, я не смогла в нем вызвать эти чувства, значит, вызовет другая. Но я этого, к счастью, уже не увижу.
Сундук оказался большим, и я с удобством в нем уместилась, лежа на боку и немного поджав ноги, устроившись, как королева, на мягком одеяле, заблаговременно постеленным ответственным Комгалом. Хотя под конец дня и оно казалось мне жестким камнем, а бедро ныло, словно от ушиба. Переворачиваться я боялась, дабы не привлечь шумом к себе внимание экипажа, приходилось лежать, не двигаясь, даже дышать через раз.
И вот, наконец, торговый город Унг. Команда разбрелась по делам, на драккаре лишь несколько воинов, и то один из них спит на лавке, а двое сидят на причале возле корабля, попивая эль, и им не до меня. Тихонько сажусь на палубу и, пошарив в мешке с провизией, извлекаю сухарик и маленькую вяленую рыбешку. Живот сводит от голода, но есть в сундуке я тоже боялась. Вот всю дорогу либо дремала, либо просто лежала, тихо постанывая от боли и неудобного положения.
Зато сейчас сна ни в одном глазу, и можно в одиночестве подкрепиться, любуясь ночным морем и необычайно яркими звездами на антрацитовом полотне неба. Через несколько часов рассвет, и мне будет пора уходить на встречу со Стампом. Записка от Комгала ободряюще покалывает через штанину, надежно покоясь в кармане. Я бы и сейчас могла выдвинуться на поиски вышеупомянутого капитана, но, ручаюсь, он точно также вместе со своими людьми кутит где-то в городе, как и экипаж викингов.
Прислоняюсь головой к борту драккара и замечаю стремительно падающую звезду, а за ней еще одну, и еще одну, и еще… Внутри поднимается дрожь восторга, щекоткой замирая где-то в груди. Я словно ребенок, разинув от восхищения рот, наблюдаю за звездопадом, пока последний огонек, вспыхнув, не падает на землю, оставляя после себя яркую полосу.
Похоже, я все-таки немного придремываю, ибо, когда открываю глаза, небо уже становится не черным, а серым, от воды поднимается сырость и туман, а сторож на лавке начинает беспокойно шевелиться. Не теряя даром времени, схожу на берег, чувствуя, как рвутся невидимые нити души, связавшие меня с миром викингов. Сердце кровоточит, до боли сжимаясь в груди, но я не могу себе позволить об этом думать. Лучше сейчас, сразу выкинуть из головы ненужные мысли и воспоминания, и идти дальше, навеки закрыв двери в прошлое.
Зябкий морской ветер тут же пробирается под одежду, заставив поежиться от неприятных ощущений. Окидываю взглядом пристань, выискиваю нужный мне корабль. Некоторые уже отплывают, парочка только-только прибыла, и капитаны возбужденно кричат команды экипажу, пока те швартуют их у причала.
На секунду у меня пересыхает во рту, а пульс в ушах начинает громко стучать. Я просто не могу поверить своим глазам. Тру опухшие после сна веки и вновь воззряюсь на причалившее судно. Не может быть. Это же не просто эрийская куррага, это… это “Колдунья”, один из кораблей отца! И если б в самом корабле я могла усомниться, то высокую мощную фигуру Киана Мэлори я не спутаю ни с кем.
– Папа!
Глава 53
Удивление быстро проходит и сменяется радостью. Тут и думать нечего – отец меня искал, искал всеми силами и, наконец, нашел. В мгновение ока оказываюсь в родных объятьях и облегченно прижимаюсь к папе. Сглатываю давящий комок в горле и тихо всхлипываю, еще сильнее обхватывая руками его за пояс.
В этом тихом всхлипе прячется и радость от встречи, и тоска от долгой разлуки, и разрывающая сердце печаль, оттого, что там, на острове Торвальдсона, остался любимый человек, которого я вряд ли когда-нибудь увижу, и все те накопленные эмоции, которым я не позволяла вырваться ранее.
– Ну-ну, милая, все позади, – подхватывает меня папа и принимается укачивать, как будто мне не девятнадцать лет, а девять. Я и сама слышу, что его голос дрожит, но он мужчина, а мужчинам непозволительно показывать свои эмоции настолько открыто.
Команда восторженно улюлюкает и поздравляет родителя, похлопывая по плечу. Большую часть из этих людей я знаю с детства, и лишь парочка молодых моряков кажется мне незнакомыми.