Поскольку на спектакле возможны были различные провокации злопыхателей (а в те времена зрители бурно выражали свои чувства — освистывали, кричали, захлопывали), задача молодых сторонников Гюго заключалась в том, чтобы заглушать любые подобные попытки. Адель, жена поэта, активно подключилась к подготовке «спецмероприятий», и у неё собирались члены «Малого Сенакля», которым раздавали красные талончики с надписью «Hierro», что в переводе с испанского значило «шпага». По ним волонтёры Гюго получали пропуска на представление. Тщательно изучался план зрительного зала, чтобы рассадить своих сторонников так, дабы они могли моментально нейтрализовать враждебную вылазку.
Сам Гюго в это время занимался репетициями в театре. Тогда профессии режиссёра ещё не существовало, и автор обычно сам руководил репетициями. Так что спектакль «Эрнани» стал детищем Гюго во всех смыслах — и в писательском, и в режиссёрском. Молодого драматурга, который не поставил ещё ни одной пьесы, но уже успел попасть под запрет с «Марион Делорм», труппа «Комеди Франсез» встретила настороженно. Однако Гюго обладал многими талантами, в том числе умением преподать себя. Успевший ещё пообщаться с великим трагиком Тальма, который мечтал сыграть в драме нового типа, он понимал, как держаться с актёрами. Ведущая актриса «Комеди Франсез» мадемуазель Марс поначалу пыталась запускать шпильки автору, но Гюго быстро поставил её на место своими остроумными репликами. Впоследствии они стали друзьями. Театральные интриги, столь частые в актёрской среде, не причинили Гюго помех.
25 февраля всё прошло, как и планировалось. Гюго показал себя великим тактиком и стратегом одновременно. Теофиль Готье в розовом камзоле и аквамариновых панталонах, надетыми специально, чтобы шокировать чинную публику, управлял своим войском, которое не дало противникам ни единого шанса, чтобы сорвать успех пьесы. Зрители, напуганные присутствием банды длинноволосых буянов, вели себя смирно, отдельные шиканья тут же подавлялись бурными овациями, а то и угрозой применить силу.
Успех был полным. На последующие представления публика массово стекалась, привлекаемая не только литературными достоинствами пьесы, но и шумихой вокруг неё. Каждый хотел приобщиться к сенсации сезона. Всего она сыгралась в 1830 году 39 раз — отличный результат по меркам того времени. Отныне романтический театр заявил о себе во весь голос, и пьесы нового поколения вошли навсегда в репертуар французских театральных трупп. Что для Гюго было не менее значимым — успех зрительский подкреплялся успехом финансовым, полные сборы означали регулярные поступления в пользу автора. Поэт также выгодно продал текст «Эрнани» издателю.
Справедливости ради отметим — в целом романтики были неважными драматургами. Их достижения на поприще драмы не столь высоки, как у произведений Корнеля и Расина. Пьесы Дюма, Виньи и большая часть драматического наследия Гюго сегодня неактуальны и редко попадают на театральные подмостки. Единственным романтиком, чьи произведения остались в репертуаре французского театра, оказался Альфред де Мюссе, который при жизни вовсе не знал никакого успеха и поверил в то, что его пьесы не сценичны.
Секрет недолговечности успеха пьес Гюго заключается в том, что они были слишком «революционными», если так можно выразиться. Новизна и желание удивить оказывались в них самодовлеющими. В известном смысле они являлись авангардом, а «ничто не устаревает так быстро, как новизна», — как писал Поль Валери.
Подлинное долголетие некоторым из них подарило гениальное соавторство — в лице великих музыкантов. Первым из них стал Джузеппе Верди, в 1844 году написавший оперу «Эрнани», успех которой при первой постановке в Венеции был сравним с успехом 1830 года, ибо также пришлось преодолевать препятствия — со стороны австрийских властей. В считанные месяцы опера «Эрнани» обошла всю Италию, а затем и европейские столицы, а затем пересекла океан и её увидели зрители в Рио-де-Жанейро. Правда, в самом Париже опера шла под изменённым названием «Изгнанник», поскольку Гюго не понравилось её либретто. «Эрнани» не является столь же известной оперой Верди, как «Риголетто» по мотивам пьесы того же Гюго, но в творческой биографии композитора она стала важным этапом. В 1904 году вердиевская «Эрнани» была полностью записана на пластинки — первый подобный опыт в мире, тоже своего рода веха в истории шоу-бизнеса и культуры.