В первый раз ухаживать за Энди мне помогал санитар Блэк, напоминавший рыжего черта без рожек. Мы вместе отвели Энди в душ, Блэк пристегнул его руки к специальным пластиковым наручникам, вделанным в стену:
— Пойду уберу у него в комнате, справишься сам?
Я кивнул и выдавил на мочалку жидкое мыло. Оно было бактерицидным, без запаха, и я подумал, что Энди очень бы подошел аромат нагретого дерева. Энди ведь и сам такой, угловатый и смуглый, с выступающими тут и там костями — ключицы, колени, все такое резкое и в то же время трогательное.
Я с неудовольствием заметил еще одну деталь, которую пропустил вчера — Энди не был блондином, он был полностью седой. В совокупности с темными глазами и смуглой кожей это смотрелось сногсшибательно. Я поспешно стал его намыливать, вспоминая инструкции, “любые половые контакты с объектом номер один строжайше запрещены, санкции: немедленное расторжение контракта и выплата штрафных санкций”.
Энди молчал и глядел в стену, пока я его тер. И поджал задницу, когда я провел ему между ягодиц.
— Расставь ноги, — сказал я, но он не послушался, только переступил и опустил голову.
Я не стал настаивать, подумав, что гигиеной этого местa удобнее всего на давешнем станке заниматься. Наверняка там ему все и внутри промывают, во всяком случае, вчера перчатка санитара и вибратор были чистые после использования. Наверное, клизмами тоже мне придется заниматься, как ответственному за гигиену. И удалять ему волосы вокруг дырки. И лицо брить тоже. Хотя лицо он и сам может… впрочем, помыться он тоже сам бы смог наверняка. Или он умственно отсталый? В инструкциях ничего не было об этом сказано, но если Энди неполноценный, то это в некотором роде объясняло такое к нему отношение.
Я намылил Энди спереди и принялся поливать из душа.
— А сейчас не пугайся, помою тебе голову, — сказал я таким тоном, каким обычно разговаривал с психами.
Энди быстро посмотрел на меня, дернув уголком губ, а потом снова отвернулся. Взгляд у него был живой, а черты лица так утонченно-выразительны, что мне стало неловко. Он совсем был не похож на умственно неполноценного. Разве что на невротика, но в этом не было ничего удивительного в таких условиях.
Энди прикрыл глаза и слегка откинулся, когда я массировал ему голову, наверное ему было приятно.
— Нравится? — спросил я его, не ожидая ответа. — Все как в лучших салонах Нью-Йорка.
— Что ты тут возишься, — сказал санитар Блэк, заглядывая в душевую. — Бля, Грей, его еще побрить надо, а ты с мойкой не закончил.
— Кто из нас специалист по гигиене? — откликнулся я, злясь на его присутствие. — Проваливай давай, я сам дальше справлюсь.
Блэк заржал, показывая пальцем в потолок:
— Камеры, Грей, ты помнишь о камерах? И не надейся ему присунуть, мигом без самого дорогого останешься.
— Да, — сказал я и повернулся к нему, ожидая, когда он уйдет.
— Ну-ну, — пробормотал Блэк, потоптался на пороге, но все же свалил.
Я отстегнул Энди, завернул в большое полотенце и усадил на высокий стул, разглядывая его лицо. Он все так же избегал моего взгляда.
— Наверное, тебя не надо так уж часто брить, — сказал я, потрогав его за щеку.
Энди еле заметно дернулся и поморщился от моего прикосновения.
По расписанию у него был утренний массаж, потом завтрак, прогулка и дойка. Я за руку отвел его в процедурный кабинет, где нас уже ждали гогочущие над чем-то Блэк с массажистом.
— И тут старый бык говорит молодому: сейчас спокойно спустимся и покроем все стадо, — сказал Блэк, и я ухмыльнулся, узнав бородатый анекдот.
— А вот и наша коровушка, — сказал массажист, глядя на Энди.
Энди лег на стол, и Блэк снова его пристегнул, на этот раз и ноги и руки.
— Какие серьезные меры безопасности, он сбегает, что ли? — спросил я Блэка, кивнув на наручники.
— А ты как думал, — пожал плечами тот.
Я засунул руки в карманы и сжал себя за яйца, наблюдая, как массажист мнет худую спину и задницу Энди.
— Как насчет массажа простатки? — гоготнул Блэк.
И я тоже хмыкнул — скорее от нервного возбуждения, чем от тупой шутки.
— Думаешь, наша коровка не потерпит до дойки? — заржал массажист и, раздвинув Энди ягодицы, погладил его по поджавшейся дырке. — Придется потерпеть.
Я промолчал, хотя полагал их поведение грубым и непрофессиональным. В клинике для военных психов санитары не позволяли себе подобного (правда и пациенты там были с подлецой, зазеваешься — костылем стукнут). Но здесь, очевидно, традиции были иными, ведь даже доктора относились к нашему объекту как к лабораторной обезьянке, что уж говорить о младшем персонале.
Я вышел в туалет, расстегнул ширинку и сильно огладил себя по члену, представляя, как он медленно вонзается в смуглую задницу Энди. Как податливо растягивается его разработанная дырка, и как он тихо мычит от глубоких толчков.
“Коровка”, — выдохнул я и спустил в унитаз.
В конце-концов, Энди сам согласился на это за деньги… Если, конечно, он дееспособный. Может, за него, как за умственно неполноценного, контракт подписал опекун.
За завтраком Энди возил ложкой, размазывая овощи по тарелке, и ел без всякого аппетита. Хотя еда у него была вкусная и на вид и на запах — яичница, салат, орехи, рыбка.
— Жуй давай, — прикрикнул на него Блэк, — или пюре тебе сделать?
Энди быстро взглянул на него и засунул в рот полную ложку.
— Какое пюре, — спросил я.
— Да взбить все это в блендере и залить ему в глотку, — заржал Блэк. — Вот сейчас так и сделаем, заодно научишься. А то этот еще час возиться будет.
Энди, услышав это, положил руки на стол и уставился в тарелку.
— Не надо, — сказал я. — Иди покури, я его покормлю.
Блэк ушел, а я сел рядом с Энди. Мне было не привыкать кормить идиотов с ложечки.
— Давай, открой рот, парень, — сказал я ласково.
Энди сжал губы и отвернулся. Я сидел и терпеливо ждал. Через минут пять настойчивого тыканья ложкой в губы он все же сдался и позволил себя кормить.
— Молодец, — похвалил я его, когда мы закончили, и он снова посмотрел на меня так, что на мгновение стало неловко за свой тон. Настолько разумным и выразительным было его лицо, и выражало оно горечь.
Гулять с Энди было положено в зимнем саду на крыше. Сейчас было лето, поэтому некоторые верхние окна были открыты. Энди остановился под одним из них и долго смотрел в небо.
— Положено ходить, ленивая ты скотинка, — зевнул развалившийся на скамейке Блэк, а потом пожаловался мне: — Как же я с ним заебался.
— Понимаю, — сказал я.
— Может, ты хочешь один с ним погулять? — спросил Блэк с надеждой.
— Тебе надо уйти? — откликнулся я с деланным сочувствием.
— Да, понимаешь, одно дельце, — заулыбался Блэк. — Так погуляешь? Только надо чтобы он ходил. А то сперма некачественная, если застаивается, — и он заржал.
Я кивнул. Не то, чтобы меня сильно раздражало его присутствие, но без него было бы лучше.
— Пойдем, — обратился я к Энди и взял его за руку.
Он не сопротивлялся, покорно пошел со мной рядом — кругами по маленькому саду.
Сначала мы гуляли молча, а потом я стал ему пересказывать последний выпуск комиксов про Дэдпула. Мне показалось, что он слушает меня с легкой улыбкой.