— Сюда? — уточнил Шарль, прижимая ладонями три кукурузных початка к шафранового цвета стене.
— Немного левее… Вот так, — решил Ян.
Настало время громадных тыкв. Их можно было увидеть на соломенных тюках, на дорожках у искусственных газонов, под окнами, на кухонных столах, в супах или сдобах. В магазинах продавались режущие инструменты, чтобы обрабатывать тыквы, а также краски, чтобы украшать их. Тыквы красовались в альбомах для рисования и на всех разрисованных пакетах для покупок. Те, кто участвовал в конкурсе на самую тяжелую тыкву, увеличивали их, обливая сырой водой из ведер. Затем наступало время показа, и победителю года пожимали руки и дарили значок. Это было также время первых морозов и уборки листьев. Фонтаны отключали, качели и герани убирали. Девушки щеголяли в платьях с декольте, прикрытыми шарфами, молодые люди — в беретах набекрень.
— Есть еще место? — спросил Ян, поднявшийся из погреба с двумя огромными тыквами.
Шарль, раскладывавший товар, взял их у него и выложил на витрине, где уже можно было насчитать с десяток тыкв, часть которых лежала в свободных ящиках из-под яблок, другая — на пожелтевших кленовых листьях.
— Если я правильно разбираюсь в празднике, не хватает только лесенки и черного кота! — подшутил поляк, притворяясь суеверным, хотя и знал толк в обычаях Хэллоуина.
Неизменно оживленный управляющий театральным жестом щелкнул пальцами и быстро вышел. Поднимаясь по лестнице снаружи, он подумал о джутовой мешковине, которую надо было постелить, затем поздоровался с соседкой, выбивавшей свой коврик. Он ускорил шаг, залез на чердак над Лавкой, позвал кого-то и спустился с мягким, как тряпка, комком в руках — толстым Газ Баром.
На каменной стене за кассой часы показывали полдень. Ян вызвался пойти и купить кислой капусты в магазине «Евро Дели Пэстори», надел шерстяную куртку и направился в сторону Сен-Виатер. После чего вошла девушка с затянутыми в узел волосами и ровным пробором по центру головы. Маленькая девушка в розовом пальтишке изысканного покроя с шестью круглыми пуговицами. Едва появившись, она бросилась к приблудному коту, пригревшемуся под солнцем на ковре из листьев. Его черная шерсть блестела, он громко мурлыкал, высунув язык. Отпустив кота, девушка похвалила витрину и мило пошутила по этому поводу, прикрыв рот рукой. «Вы участвуете в конкурсе убранства к Хэллоуину?» — бросила она. Эта новая покупательница приходила сюда всего один раз в сопровождении подруги. Прогуливаясь по трем проходам, она обнаружила прилавки с фруктами и овощами, обогнула отдел сыров, потрогала несколько декоративных тыкв, восхитилась круглыми и плоскими лепешками с кунжутом. Взяла две, затем на прилавке с охлажденными продуктами выбрала соевое молоко с шоколадом. Когда раздались звуки колокольчиков, клиентка стояла у кассы. Она обернулась, удивилась, выронила кошелек в форме божьей коровки, потому что божьи коровки приносят удачу в жизни, — и монеты раскатились по полу. Новая клиентка в шапочке увернулась от них. Девушка присела, и Шарль бросился ей на помощь.
— Большое спасибо, — сказала девушка, не сводя глаз с шапочки и почти не обращая внимания на монеты. — У вас бывают такие клиентки? — прошептала она бакалейщику.
— Иногда, — ответил он тихо.
Клиентка в розовом пальто какое-то мгновение пристально разглядывала продавца, словно хотела узнать о нем больше, но он поднялся, услышав звонок телефона. Вновь прибывшая, зажав под мышкой сумочку, трижды обошла лавку, притрагиваясь то к одному, то к другому, ничего не купила и в конце концов ушла. Когда вернулся Шарль, девушка уже сосчитала свои монеты и протянула их ему.
На улице солнце исчезло за кучевыми облаками. Дрожа в своем розовом пальтишке, девушка застегнулась, забыла о происшедшем, вспомнила об ожидавших ее кипах тетрадей для проверки и села в автобус на улице Сен-Лоран.