Архимаг Медиум всегда выглядел опрятно: его ровная прическа из черных с редкой сединой волос не менялась. Бороду он никогда не отращивал, но скулы, подбородок и челюсть имели четкие края и формировали затемнение, схожее с легкой щетиной. Чем ещё мог похвастаться Медиум, так это – глазами. Неестественно яркие синие камни делали взгляд Архимага глубоким и проникновенным, добавляя мимике ещё большую выразительность. А вот ростом Медиум не выдался – самый, что ни на есть средний по Земиру.
Возрастное поколение считает его самым влиятельным человеком за всю историю, присвоим ему высший титул для Мага – Архимаг. Именно взрослые, пройдя свой путь в миллионы Циклов, могут с уверенностью так считать, пока молодые борются за свое имя. Медиум Уэст свое имя уже давно отстоял.
Цикл 1. Лигеторум
Цикл начинался тихо и спокойно, как всегда. Нова восходила медленно, будто после долгого сна. Покрывавшая Блоки изморозь таяла с первыми ее лучами. Бело-голубой свет плавно переходил в желтый, его тепла хватало, чтобы погруженный в сумерки Блок №166 вновь пробудился. Горный скалистый хребет тянулся от Края Блока до противоположного, резко обрываясь на оба неоформленных конца. Горы окружали равнины, сухие и потрескавшиеся, словно ими никто не занимался миллионы Циклов. Лигеторум туда не совался, он редко выходил дальше периметра Варца, где, собственно, и располагался его дом.
Жителей на Блоке №166 никогда не прибавлялось больше одного, а его постоянными посетителями были только ученики Лигета. Лигеторуму было девятьсот шестьдесят Циклов отроду, когда он основал школу ближнего боя для Физиков. Молодой юноша в совершенстве владел техникой Думкато, а применения так и не нашел, что и послужило её открытию.
Думкато – редкий стиль боя, которому свойственна высокая скорость нанесения ударов, искусная ловкость, а отличительная черта – уворот от атаки противника. Исчезнувший отец Лигета завещал эту технику по ДНК, и мальчик владел ею с рождения, как речью. Лигет намерен научить, хотя бы нескольких человек и посмотреть, что из этого выйдет.
Ветер развивал густую ломкую шевелюру юноши, сидевшего на зеленом ковре в позе Лотоса. Порывы то и дело били в спину, наверное, пытаясь пробить в нем брешь, но дрогнуть с места его не заставят все равно. Он крепко прирос к земле, сок зелени пропитывал его до самых отдаленных клеток тела. Над головой тенилось огромное дерево с могучей кроной, чьи листья шелестели и издавали почти синхронный звук. Мелодия ветра проникала вглубь сознания Лигета и тот, сидя с закрытыми глазами, наполнялся необъяснимой энергией.
Ученики ещё не прибыли, на Блоке №166 не было ни души. Лигет, согласно своему ритуалу, совершал медитативный сон каждое утро.
- Лигеторум! – раздалось эхо за спиной. – Тебе пора. - Но мальчик не пошевелился, он слышал эту фразу сотни раз. Это были воспоминания. Только не его, где собрана вся картина, кроме одного – лица говорившего. Лигет знал, что это был его отец, но увидеть не мог. Когда он оставил мальчика расти в лаборатории и не пришел за ним, то все равно поучаствовал в его жизни, оставив ему целый Небесный Блок.
Лигет повзрослел и пытается отыскать отца с помощью медитативного сна до сих пор.
- Проснись, тебя ждут! – послышалось эхо повторно, и Лигет открыл глаза. Но все, что они увидели – черный потолок.
Никогда прежде он не слышал во сне больше одной фразы. Он обрадовался, что двинулся на шаг вперед. Только что это значит? Тяга к результату сводило его с ума. Порой он, изнемогая, пытался сделать что-то, но не всегда получалось, а оглядываясь назад, на пройденный путь выходило, что затраченные труды гораздо больше итога. Лигет не гордился этим пороком, но и не мог ничего с этим поделать. Сейчас та же ситуация: он увидел продвижение своего дела, и чуть было не ушел вновь в сон, что может быть чревато. Ощущение победы было таким искушением, что он был готов пожертвовать своим сознанием ради него.
Все же, Лигеторум сдержался. Отбросив дурные мысли, лежа на каменной нише, он сильно потер глаза, которые мутно заплыли, широко зевнул и спрыгнул на пол. Скоро должны прибыть ученики на занятие. Он дал команду омнику, болтавшемуся у потолка без дела, и тот зажегся.