Псина была… очень псина. Плюс со странностями, да — рычал на всех, зубы скалил — не подойти, но при всем том хвостом вилял. И даже сам в ванну полез, но поскольку никого к себе не подпускал, пришлось потом за ним ходить вытирать — лужи и грязь растащил на полдома. И спать завалился в Сириусову кровать. На спину. Зубы, кстати (или некстати — с какой стороны смотреть) были такие, что подходить ближе не хотелось никому, даже брату и матери.
Еду Сириус брал только после тщательного обнюхивания, но не за столом, так что миску на пол ставить пришлось. Вальбурга даже слов найти не могла, молчала почти все время, только Регулус и мог ее разговорить немного. Переживала…
Несмотря на зубищи и скверный характер, пес ни на кого не бросался — даже на Снейпа, хотя тот вполне ожидал и ходил с палочкой наготове. Однако и он после двести какого-то обгавкивания только вздохнул и плечами пожал — мол, да, не показан Азкабан Сириусу Блэку. Палочку так и не убрал, правда. Но тут дело было не в самом Сириусе, а в одном его друге юности — Люпин его хорошо за шкирку потрепал, когда тот попробовал на мать кинуться.
Сириус, похоже, толком и не узнавал никого: единственный, кто мог с ним общаться, был Ремус, и только в звериной ипостаси. Ну, если общением считать совместное вытье на Луну или просто фонарь, конечно. И спасибо Хагриду, что оборотня заранее приволок, будто знал, а то бы в доме, наверное, и житья бы никому не было. А так повоют на заднем дворе, поедят из одной плошки и спать. Ну, Сириус — спать, а Люпин — извиняться перед хозяевами, в нормальном виде уже, конечно, и обратно к Уизли. Камином. Кто бы только мог подумать, ага. Леди, правда, старалась в это время просто не выходить…
Хагрид же, как назло, третий день улаживал какие-то вопросы в своем лесу, то ли с кентаврами, то ли с дриадами, то ли еще с кем. И каши не было, естественно, молоко-то не то чтоб запасать можно было, не так его много. Так что ждали Хагрида на Гриммо куда больше манны небесной, образно говоря, конечно — кто там про эту самую манну знал…
— Вр-р-р… Гав! — поприветствовал Сириус Хагрида, стоило тому показаться из камина. Ну и не только «гав», куснуть попытался — видимо, все-таки дом свой решил охранять, да и Люпина рядом не оказалось.
— Сидеть! — рявкнул Андрей ничуть не хуже, точнее, куда лучше пса — легкие-то у него были помощней. — Вы что, его не лечите? — И двинулся к псу, попутно кивая хозяевам, прибежавшим было «на помощь». Непонятно кому, правда. — Здравствуйте.
Тот присел, кажется, чуть не оконфузившись, и опасливо посмотрел на разлохматившуюся бороду лесника. Андрей почесал бороду, потом голову — в волосах еще оставались следы разборок с лесной нечистью — и обратился к Сириусу:
— Ну что ж теперь делать с тобой?
Пес скульнул и отодвинулся к самой стене.
— Расколдовывали? — спросил он Вальбургу и Регулуса. — Снейп чего не выходит, варит этому бедолаге что?
Услышав имя школьного врага, Сириус было зарычал, но тут же увидел перед своим носом кулак. Примеряться было не нужно — он моментально понял, что укусить не выйдет. Пастью не вышел.
— Расколдовывали, — вздохнул Рег. — Пока что так лучше. Зелья не жрет ни под каким видом, даже матушкины, — и вопросительно посмотрел на Хагрида.
Андрей покачал головой — не до кашки ему было, и не до молока даже, в чем тут же и признался. Вальбурга вздохнула и вышла.
Пес снова попытался рыкнуть.
— Ну что, дружок, в Мунго, значит, в Мунго, — вынес вердикт Андрей и посмотрел на Сириуса.
— Гав!
— Будем из тебя человека делать, — развел руками Андрей и покосился на двери, за которыми скрылась леди Блэк — на его памяти она еще не была такой молчаливой. — Что-то ж делать надо!
Пес зарычал, и тогда Андрей понял, почему он до сих пор не в Мунго — от заклятий тот уворачивался куда быстрей, чем они вообще в голову приходили, то есть в обе головы — его и Регулуса. Схватить за что — так шерсть проскальзывала, а ошейника не было — да и откуда бы? Пришлось действовать совсем грубой силой… То есть накрыть в прыжке, как голкипер мяч. Собой.
Когда Андрей стоял, держа на руках малость оглушенного, помятого и крепко замотанного в дорогую штору, точнее, ее остатки, мохнатого «младенца», наконец явился Снейп — словно почуял, что ему больше ничего не грозит. Хотя на самом деле оказалось, что просто сварил успокоительное. Новое, усовершенствованное. Со вкусом и запахом колбасы — о чем Северус поведал с совершенно непередаваемым выражением лица, протягивая бутылочку Хагриду. Так что «младенчик», приходя в себя, начал активно принюхиваться, и Андрей, не растерявшись, залил тому прямо в пасть все, что Северус принес, а когда пес расслабился и начал похрапывать, показал Снейпу большой палец. Вот только штору разматывать не стал…