Андрей молча покивал, но оставался настороже. Какая на фиг логика, если речь о магии? Там могло быть что угодно, уж он-то читал! Что у Роулинг, что у фикрайтеров. Что в его собственной пока недолгой, но уже весьма обширной практике тоже наблюдалось.
Однако время шло, четыре «Филча» понемногу потрошили шкафы, и Хагрид совершенно случайно оказался рядом с Томом на разборке шкафа и, слушая его бормотание, понял, какую задачу поставил себе мальчик на этот раз. И мысленно ему поаплодировал. Тот решил досконально разобраться в природе отличий светлой и темной магии.
«Маг-теоретик куда предпочтительней того, кто любой ценой рвется к власти, — решил Андрей. — Хорошо бы так и получилось».
Тайные рейды в Хогвартс продолжились с полного попустительства Филча и равнодушия директора, который как-то быстро привык, что завхоз постоянно шляется по тайным ходам и появляется в самых неожиданных местах слишком быстро. Подумаешь, хобби у старика такое. В самом деле все только к лучшему: будет Филч появляться словно из ниоткуда перед школьниками. Пусть себе тренируется… Надо будет только с него новую схему спросить, что ли, пусть нарисует. На всякий случай.
Потайными ходами директор школы интересовался — в далекой и почти забытой юности. И был уверен, что с тех пор их количество вряд ли прибавилось, но поди же, Филч кое-что, видимо, нашел. Нет, самому Альбусу это совершенно не к спеху, если ему куда-то срочно будет нужно, у него Фоукс есть.
Особых богатств в «Выручайке», как они стали ее называть для краткости, не оказалось — все же студенты, заканчивая школу, все ценное забирали с собой. Но старинных и действительно редких вещей было немало. Видимо, терять маги умели ничуть не хуже, чем простые люди. Тем более в школе-интернате, где не то чтоб украсть, а просто припрятать, чтоб насолить, было обычной практикой. Так что вскоре перед нашими героями встал один интересный вопрос, точнее, три. Как все это поделить, кому продать и как? Так что после очередного похода в школу все собрались в гостиной дома на Гриммо.
Увы, Вальбурга всегда исключительно покупала, а не продавала, а связи с криминальным миром если и имелись, то только у покойного супруга. Мадам Лонгботтом имела связи слишком узкоспециализированные — травники и гербологи. Аврорат же выходы имел, но использовать их можно было отнюдь не для продаж, а лучше вообще не задействовать. Артур Уизли, которого Андрей думал привлечь и даже предварительно побеседовал, тем более ничем не помог — он творил в режиме «искусство ради искусства», так что если бы не Люпин и Блэк с новой мастерской артефактов, семья Уизли так бы едва и сводила концы с концами. Связей с приличными букинистами, историками и продвинутыми учеными не было, и где их искать, было непонятно. Отправлять достояние родины, пусть даже не своей, на континент, Хагрида душила жаба.
«И когда я к Британщине-то прикипеть успел?» — недоумевал он. Но, видимо, русские корни всюду остаются таковыми, даже будучи пересаженными на чужую почву.
Снейп, нежно прижимающий к себе сумку, полную старинных свитков по зельеварению, делиться ими явно ни с кем не собирался, но, к счастью, никто на его добычу особо и не претендовал. Зельевару — зельеварское, артефактору — артефакторское, как вовремя сказал Хагрид, напомнив, что уж почитать-то они друг другу дадут в любом случае. Да и копии пора уметь делать, маги они тут или где. Первые страсти дележки улеглись, и Северус вынес предложение.
— Это хорошо бы к Малфою… Могу отложить, что заинтересует его лично, а также его супругу. Договориться?
Судя по лицу Северуса, не больно-то ему хотелось отрываться от дел — и новые пергаменты не читаны, и зелье для снятия метки с кровью василиска (да, оказалось, ушлый зельевар рискнул попросить у змея и такое, и даже получить!) как раз начинало входить в самую интересную стадию — перспективы открывались самые радужные. Но поскольку именно в Выручай-комнате Северус и нашел то, что подвигло его на саму идею зелья, в походах за новыми знаниями он участвовать не отказывался.
— Ладно, сам попробую, — ответил Хагрид. — А кто-то еще с Малфоями дружен?
— У Малфоев нет друзей, — заявила Вальбурга. — Есть их интересы и те, кто с ними связан. Но могу тебя представить, — она прищурилась и предвкушающе улыбнулась. — Интересная должна получиться мизансцена.
— Может, мне для начала Люциусу письмо написать?
— Пригласи их к нам, — снисходительно уронила Вальбурга. — На этой неделе в любой вечер, пусть выберет.