— От наших информаторов исходят тревожные вести, — произнёс человек со светлыми, длинными волосами и голубыми глазами. Яркий признак принадлежности к аристократии.
— Что ещё там случилось? — произнесла фигура в фиолетовых одеяниях. Цвет, который дозволялось носить только потомкам королевской семьи.
— Странные идеи гуляют в народе. Слова о свободе и равенстве, передаются из уст в уста в кабаках и барах. В сельских поселениях и больших городах. Народ начинает роптать.
— Не берите в голову, многоуважаемый кардинал Блау. Это очередное временное явление. С приходом зимы, всё пройдёт.
— Боюсь, что в этот раз, всё гораздо серьёзнее. По нашим сведениям, у слухов и сплетен есть исток. Единый центр, который занимается их распространением. И это — наёмники Рокстара.
— Торговец информацией? — удивлённо выгнул бровь король. — Какой у него интерес? Деньги? Ему платят за это?
— Полагаю что так, но деньги не являются основной причиной, — поправил белую перчатку Гектор. Глава разведки вообще любил всё, связанное со светлыми тонами. Болезнь безупречности.
— А что же тогда?
— Идея, сэр.
— Идея? Какая? — усмехнулся человек с короной, вплетённой в волосы.
— Мы слышали о некой Конфедерации. Союза всех народов и рас, живущих в равенстве и мире друг с другом
— И он верит в это?
— Полагаю, что так. Иначе, он не взялся бы.
— И всё же, — правитель Эйсмара подошёл к столу и, выбрав одно из яблок на подносе, откусил от него кусок, — я полагаю, вы преувеличиваете опасность слухов. А Рокстар… старик просто медленно сходит с ума.
— Не всё так просто, ваше сиятельство, — замялся Блау.
— Знаешь, твоя привычка выдавать информацию дозированно, не идёт тебе на пользу. Говори всё.
— За наёмниками кто-то стоит. Наши информаторы сообщают, что человек, владеющий странной магией, объединяет могущественные силы под одним знаменем.
— Кто он?
— Пока не известно. Есть один кандидат, подходящий под описание. За ним уже следят. Один из студентов магической академии Фронтир. Недавно он… весьма прославился в финансовых кругах.
— Что же это за знамя такое, за которым готовы пойти сильные?
— Это флаг цвета рассвета, сэр. Такой же кроваво-красный, как солнце ранним утром.
— Интересно… что ж, поздравляю. Ты смог меня заинтересовать. Продолжайте наблюдение за ними. Я хочу посмотреть, к чему это всё приведёт. С момента последней войны, меня ничего ещё так не будоражило.
— Позвольте возразить, сэр. Я считаю, что следует подавить готовящийся мятеж в самом начале, чтобы потом…
— Остынь, Гектор. Ты ведь знаешь, если крышку кастрюли плотно закрыть и поставить её на огонь, рано или поздно произойдёт взрыв. Но если давать пару иногда выходить — всё будет в порядке. Получится приготовить еду. Так и здесь. Нужно дать пару выйти. Путь даже и в виде небольшого народного бунта. Потом казним зачинщиков, а тех кого не поймаем — великодушно простим. Это я умею.
— Красный флаг — это революция, — медленно проговаривая слова, возразил Блау. — В листовках, которые распространяются по стране, написаны слова близкие народу. В них простым языком объясняется… кхм, — прокашлялся кардинал, — если позволите: «достучаться до справедливости в золотые ворота дворцов, можно только силой оружия». И это ещё не самое крамольное, ваше сиятельство. Эти слова не должны звучать повсеместно. Они опасны. Подобное способно менять умы людей, заставляя их думать.
— Красный флаг это бунт. Обычный бунт.
— Когда бунт подавлен — он бунт. Но когда он свергает монархии и режимы — это революция, продолжал стоять на своём глава разведки. — Хотел бы я, чтобы всё закончилось просто бунтом…
— Помнишь, что я всегда люблю говорить, когда появляюсь на людях? — сделав ещё пару укусов фрукта, спросил король. — Преимущественно — в светские вечера.
— Да, ваше сиятельство. Помню.
— Словом можно убить и словом можно спасти. Знаешь ли… мне очень нравится эта фраза. Она воистину достойна уст короля. Так вот, одно моё слово, и любой неугодный короне будет тут же повешен на главной площади, в назидание остальным. Те писульки, о которых ты говоришь — ничего не стоят, против меня.