Седьмое – страшно не тогда, когда они будут угрожать напасть вместе (всё равно, дорога одна – через Германию, а на ней они все не поместятся, а по очереди - разобьём), страшно, когда полезут обниматься. По моему мнению – Голливуд и Бродвей, главная сила, которая развалила СССР.
Исходя из этого получается театральная ситуация – все, всё знают, но кривляются (это называется дипломатией) и делают вид, что озабочены.
Гитлер ещё в феврале принял решение заняться Польшей и не как политическим процессом, а чисто военным способом, и когда направлял в Польшу ультиматумы, молился, лишь бы не приняли. Англичане и французы знали, что не будут воевать за Польшу, но давали всяческие гарантии. Поляки, аж, через две недели после начала войны в Берлин войти хотят. Немцы знают, что за поляков никто всерьёз не вступится, но боятся, что Советский Союз может откликнуться на отчаянную просьбу Польши. Решение о нападении на Польшу принято, общей границы у Германии с СССР нету, а договор о ненападении – вынь да положь. Смешно, если бы не миллионы жертв потом. И в основном - советских. Если коротко выводы: договоры ни с кем не заключать. Покривляться вместе с ними (извините, то есть позаниматься дипломатией) - можно. Ничего не брать и ни на какие посулы не поддаваться. Англичанам рассказать про слабости немцев, немцам – про англичан. Постараться не пустить американцев в Европейскую войну. А так – всё нормально, враг будет разбит – мы победим. Только, ради бога – давайте никого не будем освобождать.
- Да, товарищ Ахмеров, не любишь ты Европу, - не удержался Ворошилов от ироничного замечания.
- Люблю, товарищ Ворошилов, но только я не умею её готовить.
Наступила короткая пауза, пока смысл шутки доходил до непривычного к таким оборотам речи наркома, потом он громко рассмеялся, а остальные лишь скромно улыбались, но видно было, что шутка "зашла".
Отулыбавшись, товарищ Сталин спросил:
- Товарищ Ахмеров, если вы такого невысокого мнения о Европе, почему вас волнует, что скажут те же европейцы о договоре с Германией? Тем более, что во всех ваших раскладах Германия остаётся, и даже является локомотивом континента.
Тогда ведь без разницы, что скажут поляки, чехи и всякие там бельгийцы.
- И, правда, товарищ Сталин. Это послезнание сыграло со мной шутку. Я всё ещё переживаю, о том, что Советский Союз называли одной из причин начала войны, вернее, Пакт Молотова-Риббентропа. А некому будет говорить.
- Теперь о главном, товарищ подполковник. Как вы собираетесь осуществлять свои предложения?
- Я, товарищ Сталин, хотел бы, чтобы англичанам и французам попала в руки книжка небольшая о будущей войне на Западе. Где они проигрывают, но наносят больший урон немцам. Такая фантастическая повесть или большой рассказ изданный, где-нибудь, в Швейцарии или Бельгии, Голландии, Швеции, неважно где, но на языке понятном членам делегации Англии и Франции. «Написать» книжку должен человек абсолютно не связанный с СССР. Ни чем. Издаться она должна экземпляров пятьсот. Не больше. И человек, написавший это серьёзное произведение со всем фактологическим материалом (как любил говорить известный политический деятель нашего времени: «… с именами, адресами, явками и паролями), после издания книги должен сбежать в Америку. А уж тут, если они, англосаксы, сами не отреагируют, можно подсунуть им, как любопытное «чтиво», и спросить, что они по этому поводу думают. Немцы всё равно дожмут французов, а у англичан ничего нет.
- Откуда возьмётся эта «книжка», товарищ Ахмеров? – Ворошилов решил уточнить всё до точки.
- Ну, этого добра у меня на компьютере очень много. Чаще всего это самодеятельные переводы с «импортных» языков на русский. Европа тоже развлекалась произведениями на тему «а что если…» и так далее. Надо будет только сделать обратный перевод и найти «писателя» из местных.
После этих слов, Сталин посмотрел на Ворошилова – неужели не ясно.
- С этим понятно. А что будем делать с немцами?
- С немцами и проще и сложнее. Если мы твёрдо укрепились в мыслях, что таскать каштаны для англосаксов голыми руками не будем. Если считаем, что противоречия между Германией и САСШ не позволят американцам вольно диктовать условия всему миру, и будут препятствием их полной гегемонии, при том, что мы уверены в своей победе над вермахтом, тогда не стоит убивать немцев до смерти и передавать потом на руки американцам в готовом, почти зажаренном виде. Не думаю, что флаги над рейхстагом стоят миллионов жизней наших солдат, а тем более «благодарности» наших освобожённых соседей. Как говорил Жуков в нашей истории, своего освобождения они нам никогда не простят. Надо будет свести нападение немцев к разгрому их в приграничном сражении, или, в крайнем случае, на уровне укрепрайонов на старой границе и превратить это во второй «Номонханский инцидент», как пишут японцы в своих исторических книгах, это то, чем занимаются сейчас наши славные воины в степях под Халхин-Голом. Они сейчас готовятся раскатать в тонкий блин всю группировку и не спеша им это удастся. Хотелось бы, чтобы немцы не успели проявить свою звериную сущность. Для этого надо будет минимизировать размер их продвижения по нашей территории. Тогда, без тех кровавых злодеяний с нашим населением, легче будет политико-дипломатическим способом решить вопрос о соседстве с Германией. Это если немцы проявят суверинитет и будут за него бороться. Ну, а если не проявят, и лягут под пиндосов и без взятия райхстага, то, как писал один из моих читателей в коментариях