- Вот и хорошо, только у меня будет ещё одна просьба. Товарищ Каримов предложил, чтобы я прошёл обследование в вашей клинике, и если надо подлечился. А я это люблю ещё меньше, чем летать на наших самолётах. Очень прошу, товарищ Ахмеров, составьте мне компанию и на обследовании. С вами мне будет, как-то, полегче.
- Хорошо, товарищ Сталин, только у меня нет медицинской книжки ни в одной поликлинике Ташкента, и обследоваться я тоже очень не люблю и толком не знаю, что там надо делать. Последний раз капитально я обследовался в 1972 году, когда в армию уходил. Так это было уже сорок четыре года назад.
- Вот и хорошо, значит, мы будем в одинаковом положении.
Пока «друзья» так беседовали, обед закончился. Самый запоминающийся обед для гвардии подполковника, только не составом и вкусом блюд. Подошла стюардесса и спросила, можно ли убрать посуду. Заодно предупредила, что через двадцать минут самолёт начнёт посадочные манёвры и все пассажиры должны занять свои места и пристегнуться ремнями.
- Так я пойду на своё место, товарищ Сталин?
- Идите, товарищ Ахмеров, и спасибо вам за понимание. Да, вот ещё, скажите Власику, чтобы возвращался на своё место. Пусть посмотрит, как настоящие джигиты переносят полёты.
Подполковник пошёл на своё место, Власика уже предупредила стюардесса, так что оставалось, только сесть на своё место и пристегнуться. Сталина пристегнула девушка, которая перед этим унесла посуду. И когда она ловкими движениями разобралась с ремнями и в два счёта обеспечила вождю безопасное положение в кресле, глаза Иосифа Виссарионовича выражали такую нежность и благодарность, что смутили опытную сотрудницу Хаво Йуллари (так называются узбекские авиалинии).
Наконец, самолёт приземлился, проехал по пустому аэродрому, подъехал к зданию аэропорта, остановился и заглушил моторы.
Товарища Сталина попросили на выход. Проходя мимо кабины пилотов, вождь поблагодарил экипаж самолёта за отличный полёт, сказал, что ему всё понравилось и он надеется на очередную встречу.
Сойдя по невысокому трапу, прямо на красную дорожку, Сталин увидел приближающегося к нему человека возрастом лет за пятьдесят, в ладном костюме, белой рубашке и тёмно-синем галстуке. Человек приблизился к Иосифу Виссарионовичу, поздоровался, сказал, что он Шавкат Мирзиёев, премьер-министр Узбекистана и что он рад приветствовать великого Сталина на древней земле Самарканда. Так же он сообщил, что товарищ Каримов ждёт товарища Сталина на площади Регистан, где состоится торжественный приём в честь дорогого гостя. И что ему выпала большая честь сопровождать Генерального Секретаря ЦК ВКП (б).
Вдалеке, ближе к входу в здание, стояла группа людей, среди которых Сталин увидел знакомых по узбекской делегации в кремле. Что-то непривычное было в окружающих и это даже не неевропейские типы лица некоторых встречающих и не незнакомая одежда кое-кого. Одежда! Точно, не одежда, а головные уборы. Практически ни на ком не было головных уборов, кроме двух-трёх военных, стоящих в сторонке. На Мирзиёеве тоже не было головного убора. В Москве 1939 года мужчина без шляпы, кепе или фуражки, как и женщина без платка считались почти неприличными. На Сталине, после того как он покинул борт самолёта была фуражка белого цвета, с таким же белым, покрытым тонким сукном козырьком. Она очень шла, как думал Иосиф Виссарионович, его белому костюму из белой льняной материи, сшитому на военный манер, только без знаков различия. «Ладно, в чужом монастыре будем помалкивать».
Мирзиёев пригласил Сталина в большой, чёрный автомобиль, такой как показывали на аэродроме в Жуковском. «Ну, что же, прокатимся».
Остальные сопровождающие Сталина лица сели в большой, комфортабельный автобус, типа того в котором возят богатых или знаменитых иностранных туристов, приехавших группой. В автомобиле Сталин первым делом снял фуражку, уже казавшуюся ему неудобной и неподходящей данному месту и времени, и положил её на полку у заднего стекла. Там она и осталась.
До площади доехали очень быстро, как показалось товарищу Сталину. Успели только обменяться несколькими фразами о погоде и о здоровье. Сталин успел поблагодарить Мирзиёева за работу возглавляемой им комиссии по подготовке к войне, за проделанную уже, и за ту, которая ещё ведётся. Он выразил надежду, что теперь СССР, вместе с союзным Узбекистаном сможет оказать достойную встречу войскам объединённой, в очередной раз, Европы, и очередное нападение будет отбито ценой меньших потерь, чем в реальности, из которой прибыли потомки. Пока так беседовали, автомобиль проехал всю дорогу и приблизился к площади.