Тем временем поезд набрал скорость 250, или около того, километров в час.
Пока ехали по равнине о набранной скорости говорили только столбы, мелькающие за окном, и электронный транспарант на торцевых стенках вагона. Но после того как поезд въехал в сперва холмистую часть маршрута, а потом и в горную часть, и состав нёсся с прежней скоростью, мелькание горных склонов за окном стали, вообще, фантастическими. Всё-таки, двести пятьдесят – есть двести пятьдесят. А поезд мчался, не замечая ни спусков, ни подъёмов. Ахмеров не замечал всего этого, расслаблено сидел в кресле и, почти спал. Два с половиной часов поездки почти прошли, и было заметно, что скорость медленно снижается. Где-то за двадцать минут до прибытия в Ташкент, к подполковнику подошёл работник охраны президента и пригласил Ахмерова в вагон к руководству. Они вместе подошли по слегка качающемуся проходу в президентский салон, где подполковник доложил, что прибыл по приказу, был принят руководителями, поздравлен с присвоением звания гвардеец и представлением к медали. Начальники поблагодарили весь состав института в лице Ахмерова за успехи в деле укрепления обороны СССР. Сталин напомнил о договорённости, о совместном прохождении медкомиссии. Каримов сказал, что знакомый Фариду Алимжановичу Улугбек, прямо с вокзала довезёт подполковника домой.
Вот и Северный вокзал столицы Узбекистана. Спецпоезд плавно подошёл к перрону и остановился. Встречающих почти никого не было. Руководство Советского Союза и Узбекистана договорились приезд Сталина провести, как говорится «без шума и пыли». На перроне стояли четыре автомобиля из гаража товарища Каримова. Довольные и отдохнувшие в дороге руководители сели в одну из них, и ни с кем не прощаясь уехали, видимо в одну из резиденций правительства. Остальные машины тоже нашли своих пассажиров. Около последнего лимузина стоял Улугбек и ждал подполковника Ахмерова. Тепло поприветствовав старинного приятеля, он открыл заднюю дверку – садитесь, пожалуйста. Ахмеров сел, и машина рванула по известному маршруту в сторону улицы Педагогической. А вот и дом, милый дом. Приехали.
Глава 11. Всё ещё в Ташкенте.
Два дня блаженства дома прошли как одно мгновение. Как всегда ждали, как всегда появился неожиданно, как всегда к встрече ничего не готово, но через 20 минут и стол накрыт, и вся семья в сборе, включая трёхмесячного Эминчика -второго внучка, как всегда все обрадовались гостинцам, какие бы маленькие они не были. Потом были расспросы, где был, что видел. Все сокрушались, что был близко к фронту – «ведь могли же убить». Восхищались формой, кто не видел раньше, просили не снимать. Но как не снимать в ташкентское вновь начинающееся лето сидеть в кителе течь от жары. Исключительное блаженство от того, что вновь в своей домашней, лёгкой футболке и лёгких штанах. И босиком. Приведя себя в порядок с дороги, утолив лёгкий голод домашней едой, выпив слегка с постоянными «собутыльниками» - сыном, женой и соседкой - подругой жены, потихонечку отвечать на вопросы родных, самому расспрашивать, как жили без него, не нуждались ли в чём. Потом забрав у дочки тёплый сверток с младенцем, вновь почувствовать себя молодым, вспомнить, что буквально вчера (по историческим меркам) держал на руках свёрток с нею самой, а теперь вот первому внуку уже десять, а второй – вот он мерно посапывая маленьким носиком, спит у тебя на руках. Маленькие дети всегда хорошо спали в больших руках Ахмеров, почти целиком, помещаясь на его предплечье. Хорошо. Следующий день прошёл в блаженном безделье. Лишь один раз позвонил Виталий Иванович, видимо почувствовавший, что подполковник приехал. Удивился, когда Фарид Алимжанович сказал, что теперь и он гвардеец. Виталий Иванович Набережных с 1968 года по 1970 год служил в гвардейском авиаполку и очень гордился, что за время срочной службы получил медаль «За успехи в боевой и политической подготовке». Теперь и у Ахмерова была «гвардия» и медаль. Виталий Иванович, как всегда обещал вечером прийти – не пришёл, впрочем, как всегда. Видимо дела нашлись более срочные. Ближе к вечеру раздался звонок от Улугбека. Он предупредил, что завтра утром Ахмерова ждут на медкомиссию. Просил с утра ничего не есть и не пить. Для сдачи анализов крови. «Началось».
Улугбек приехал в начале восьмого, Ахмеров был в полной готовности. Форму он решил не надевать, а был почти в домашнем, лёгком. Так, что не рисковал запариться в случае, если мероприятие затянется. Маршрут, как понял Фарид Алимжанович, был проложен в одну из клиник бывшего четвёртого управления Минздрава СССР, которое и занималось лечением номенклатуры. Однажды, как председателю профкома, Ахмерову доводилось навещать там начальника ГСКБ Пулата Мансуровича Мирза-Ахмедова. По утреннему Ташкенту доехали быстро, но судя по ещё большей машине стоящей у входа, Сталин уже был там. Улугбек предупредил подполковника, что к Иосифу Виссарионовичу, по легенде, надо обращаться просто – товарищ Иванов. «Конспирация, однако». Войдя в просторный холл, Ахмеров увидел Сталина, сидящего за низеньким столиком и отвечающего на вопросы какой-то работницы учреждения в светло-сером халате. Подойдя ближе, подполковник поздоровался общим приветствием со всеми сразу, никого не выделяя. «Поиграем в конспирацию» - подумал он. Сталин, на секунду отвлёкшись от ответов, произнёс: