Метрах в пятистах сбоку от расположения батареи и других машин и механизмов, стоящих рядом с позицией, расположился наблюдательный пункт начальства и работников полигона. Стояли две стереотрубы, на столе, сколоченном из свежеструганных досок, лежало несколько полевых биноклей. Рядом к киносъёмке пуска ракет со своей кинокамерой стоящей на треноге, готовились операторы. Иванов направил свою «эмку» к небольшой стоянке начальственных машин, предварительно высадив поближе к группе высшего комсостава, пассажиров. Ахмеров и Левицкий, поправили свои кители, слегка примявшиеся от довольно долгой дороги, и твёрдой походкой пошли в сторону военного с наибольшим количеством звёзд на петлицах. Этим большим начальником был сам командарм 1-го ранга Кулик Григорий Иванович. Ахмеров и Левицкий, не доходя четырёх шагов до Кулика, остановились и изобразили шеренгу из двух человек, и Ахмеров, как старший по должности, поприветствовал собравшихся воинским приветствием, представился сам и назвал полковника Левицкого, и попросил разрешения присутствовать на испытаниях. Вид стоящих в одну шеренгу подполковника и полковника, держащих ладони у козырьков, чёткий доклад, как-будто встряхнули общество генералов и полковников, стоящих нестройной группкой, как собравшиеся в солнечный денёк на пикник. Кулик сделал шаг в сторону рапортующего, остальные, будто вспомнив, что они тоже военные, повернувшись в сторону двух нарушителей спокойствия, встали по стойке смирно и внимательно смотрели на продолжение действия, так не кстати прервавшего их важные разговоры о рыбалке, репертуаре театров и о том какие ножки у какой из солисток Большого театра. А смотреть было на что. Фарид Алимжанович, по случаю получения гвардии, заказал себе новый китель с погонами, так как гвардейцы по новым правилам, должны были носить погоны, со звёздочками подполковника на золотом поле погон и медалью за Халхин-Гол, выглядел очень живописно, и всем своим, вот уж действительно, гвардейским ростом, возвышался над, прямо скажем мелковатыми, старшими офицерами. Даже не очень высокий полковник Левицкий (по меркам 21-го века), выглядел рядом с этой кучкой военных, очень даже ничего. Кроме того, несмотря на относительную молодость, Кулику не исполнилось даже пятидесяти, все они выглядели несколько помятыми, старше своих лет, что ли. Как же, как же, трудное детство, отзвуки давно прошедшей гражданской войны, трудности московского быта, ответственная работа без сна и отдыха, и как говорится в известном фильме «излишества, там, всякие». Но, сегодня не об этом.
Командарм первого ранга, приветливо улыбаясь, дал полковникам команду «вольно», сделал два шага на встречу и подал по очереди руку для приветствия Ахмерову и Левицкому, типа «ну что вы, мы же не в строю». Хотя, откровенно говоря, Григорий Иванович тоже выглядел импозантно. Широкую грудь начальника украшали ордена СССР, а также, ниже орденов, полный «бант» георгиевского кавалера. Ордена и медали, полученные в германскую войну, разрешили носить наравне с советскими, но ниже. И многие из специалистов главного управления тоже имели их на своих кителях и гимнастёрках. Но, кроме Ахмерова, погон не было ни у кого.
Тем временем к Кулику подошёл командир батареи и доложил, что к стрельбе всё готово. И спросил можно ли начинать. Григорий Иванович утверждающе кивнул и предложил Ахмерову и Левицкому взять бинокль или подойти к стереотрубе. Левицкие поблагодарил и сказал, что у него своё, и действительно, поднёс к своему единственному глазу оптическую трубу восьмикратного увеличения, купленную пятьдесят лет вперёд (в 1989 году) по случаю. «Вот и пригодилась». А Ахмеров сказал, что уже видел запуски ракет и лучше, чтобы биноклем воспользовался кто-нибудь из комиссии, которая будет принимать решение о запуске в серию стреляющих нынче образцов.