Ранним утром Ахмеров с водителем подъехали к батальонному наблюдательному пункту и сразу были остановлены караульным. Тот, срываясь на крик, объяснил прибывшим, что сейчас придёт командир взвода и объяснит незваным гостям, что нельзя по фронту ездить на автомобиле как по Тверской, и что только вчера был артналёт и если, не дай боже, японские разведчики не спят, они с удовольствием повторят его по командирской машине. Отвечай потом за этих командиров. А его дело маленькое, он уже и так на фронте – дальше не сошлют.
На крик караульного из хорошо замаскированной землянки вышел слегка заспанный младший лейтенант, небольшого роста, курносый блондин или сильно светло-русый, хорошо выгоревший на степном солнце. Наверное, весь этот крик постового был и рассчитан на то, чтобы дать младшему лейтенанту время привести себя в порядок.
Убедившись, что незнакомый подполковник прибыл по праву, и что визит не влечёт за собой неприятностей, младший лейтенант распорядился, чтобы машину загнали в капонир и замаскировали.
Ахмеров, увидев лейтенанта, почувствовал, что он ему кого-то напоминает, а когда тот представился: «Младший лейтенант Егорушкин», подполковник не сдержался и спросил: «Анатолий Иванович? Из Москвы?»
- Так точно, товарищ подполковник, Второе Московское артиллерийское училище, ускоренный выпуск.
Некоторое время Ахмеров стоял в задумчивости, так этот «младшой» напомнил ему его собственного командира взвода разведки батареи управления 1076-го зенитно-ракетного полка, 27-ой гвардейской мотострелковой дивизии, 1-ой гвардейской танковой армии ГСВГ, где в 1972-74 годах проходил срочную службу сержант Ахмеров. Ладно, лицо у младшего лейтенанта типовое, у многих такое, но чтобы фамилия и имя и отчество совпали. Так не бывает. Или в «Матрице» произошёл капитальный сбой. Лейтенант вопросительно посмотрел на подполковника, тот, придя в себя, махнул рукой, ничего, бывает.
- Вот что, Анатолий Иванович, позови-ка своего каптёра. Он есть у тебя во взводе?
- Есть, товарищ подполковник, - польщённый, что начальство назвало его по имени-отчеству, младший лейтенант покраснел как девушка, даже через загар было видно.
- Сашко, казак, иди сюда!
Из соседней землянки, сооружённой из элементов нар, на которых ехали бойцы в товарныхвагонах типа «теплушка», вышел довольно высокий для своего времени, крепкий, даже «кряжистый» молодой человек в артиллерийской форме, с треугольником ефрейтора в петлице. Его квадратное скуластое лицо, лихой чуб над высоким и широким лбом, лёгкая колченогость, свойственная кавалеристам, выдавала в нём жителя Кубани или других мест близких к Дону. Ахмеров даже фамилию спрашивать не стал у каптёра, а то если будет фамилия Бучинский, как у каптёра 1974 года, не знаю, что надо делать с этой матрицей.
- Вот, что, товарищ ефрейтор, несите самый большой котелок, который есть во взводе.
- Ага, понял. – И побежал в свою землянку.
- И ты, младший лейтенант, неси свою кружку.
Водитель Ахмерова, тоже хорошо знающий своё дело, уже стоял с очередной коробкой конфет.
Ахмеров щедро насыпал полный с верхом котелок карамели, просыпав ещё несколько штук на свежесколоченный стол со скамейками, за которым, видимо, взвод принимал пищу. Кружка «младшого» тоже была щедро наполнена.
- Спасибо, товарищ подполковник, - сказал младший лейтенант, взяв одну конфету из кружки, - а можно эту кружку отправить в госпиталь, а то у нас двоих ранило вчера во время налёта, не сильно, но всё-таки.
- В госпиталь я ещё раньше отвозил, вчера, так, что кушайте ребята, на здоровье.
Младший лейтенант, после этих слов взял свою кружку и высыпал поверх общей кучи в котелок.
- Молодец, младший лейтенант, быть тебе в году, этак 1945-ом лейтенантом, - и увидев выражение лица «что так поздно», уточнил, - генерал-лейтенантом.
*Воспоминание о будущем Будущем. В 1947 году, в Ташкенте, где бывший подполковник жил после своих военных «эпопей», на его адрес из Москвы было переправлено письмо от генерал-майора Егорушкина А.И. В этом письме генерал-майор Егорушкин просил извинить, что не смог выполнить предсказание подполковника. Вот уже 1947 год, а он всё ещё генерал-майор, и то получил только две недели назад. Больше ничего писать не имеет права. Спасибо подполковнику, солдаты потом долго вспоминали их случайную встречу. Особенно каптёр Бучинский.