Обо всём этом Лаврентий Павлович доложил товарищу Сталину, тот внимательно выслушал и сказал, что теперь осталось только ждать.
Не успел Берия уйти по своим, как всегда неотложным делам, в кабинет вождя вошёл Вячеслав Михайлович Молотов – председатель Совета Народных комиссаров, то есть глава советского правительства. Он, буквально, теми же словами:
- Ну, что? Началось, - обратился к сидящим за столом.
- Да, Вяча, - вспомнил партийную кличку старого соратника Сталин, - началось. Всё, как информировали потомки, и даже время совпало. Значит, вы хорошо поработали, товарищ Берия, скрывая «Перенос». И немцы ломят не по-детски, и поляки теряют позицию за позицией. Завтра города начнут терять. Я вот тут подумал, товарищ Молотов, надо вам, как главе правительства выступить по поводу начала военных действий в центре Европы. О том, что настоящий конфликт это результат несправедливого и грабительского версальского мирного договора, который в принципе не решил ни одной проблемы, из-за которой была великая война 1914 года. Что Советский Союз предлагает воюющим сторонам прекратить огонь и преступить к переговорам, чтобы дипломатическим путём решить все вопросы между Польшей и Германией. СССР не хочет участвовать в войне ни на чьей стороне, он за мир без аннексий и контрибуций, но учитывая сложность международного положения в непосредственной близи от границ нашей страны, мы оставляем за собой право принять меры по укреплению обороноспособности. Я тут даже тезисы подготовил, посмотри, и если согласен, надо выступить по радио. Пусть народ поймёт, что война уже началась.
- Коба, а может, ты выступишь? Да и Совет Обороны и Ставку можно было бы уже учреждать. Для концентрации власти.
- Рано, товарищ Молотов. Пока рано.
Глава 20. Всё идёт по плану.
Вот уже неделю славные немецкие солдаты громят наглых «сарматов», как называли себя по имени давно забытых легендарных предков эти наглые поляки. Они ещё смели грозить Германии, тем что через неделю будут праздновать у Бранденбургских ворот в Берлине. Неделя прошла, господа «пшеки». А наши танки уже почти под стенами Варшавы. Гитлер был в хорошем настроении. Поляки, как положено, отступают, огрызаясь слабыми контратаками. Небо очищено от самолётов с «шашечками». Наша артиллерия громит огневые точки противника, которые оказались не такими уж и долговременными. Туда, куда не дотягивается артиллерия, летят наши «штуки» и очень точно сбрасывает на головы ошеломлённых поляков тяжёлые бомбы. Дорога расчищена, танки несутся, сметая остатки сопротивления.
Но самое приятное, эти «лимонники» и «лягушатники» сидят себе за своими оборонительными сооружениями и засыпают приграничные немецкие города листовками, обеспечивая горожан запасом туалетной бумаги. «Объявили войну Германии на третий день! – злорадствуя думал, почти вслух, фюрер великого Третьего Райха, - объявили – воюйте. Нет, сидят тихо, как мышь под веником».
Эти радостные мысли слегка омрачались знанием, что всё это совпадает с рассказом оберштурмбаннфюрера Штирлица. Именно так ему излагал будущее этот русский футуролог, Ахмерофф. Если всё это совпадает так точно, значит и остальное может совпасть. Вот это было неприятно. Как человек обладающий развитым воображением (художник, всё-таки), Гитлер легко представил себе развалины райхсканцелярии (новое здание в которое только что переехало всё руководство), обгоревший райхстаг и красное знамя над ним. Вот только своё обгоревшее тело не хотелось представлять. Он шевельнул головой, отгоняя мрачные видения.
В это время, как будто подглядывал в щель огромной двери, вошёл генерал-полковник Кейтель, принёсший очередную суточную сводку о ходе военных действий в Польше.
- Мой фюрер, у меня опять хорошие новости. Мы взяли очередной населённый пункт. Поляки, практически, не сражались. Они оставили его как только наш разведывательный батальон подошёл к окраине этого местечка, как они называют свои мелкие городки.
- Кейтель, вы ведь были капитаном в 1919 году, - утвердительно проговорил Гитлер. – Значит, вы должны знать, что такое линия Керзона.
- Да, мой фюрер.
- Не перебивайте, господин генерал-полковник. Так вот, подготовьте распоряжение по Оберкомандо вермахт, чтобы войска подошедшие к линии Керзона не персекали её, если этого не требует тактическая обстановка по непрерывному преследованию противника. И даже в случае непрерывного преследования, по завершению его, войска должны вернуться на линию Керзона и занять на ней оборонительные позиции, обозначив своё местоположение, как границу продвижения германских войск.