Сталин и окружавшие его военные (Ворошилов, Федоренко, Фекленко и Павлов) на некоторое время, пока конструкторы знакомились с сотрудниками института, занялись перекуром. Потом Гинзбург, на правах ведущего, пригласил всех продолжить «смотрины». Было видно, что военные прониклись идеями танкостроителей и почти все новшества одобряли. Единственно, когда конструкторы рассказывали о самоходных артиллерийских установках и говорили, что их ведомственная принадлежность к артиллерии, Фекленко возмущался, что отвечать за производство, подготовку кадров, ремонт и техобслуживание придётся танкистам, а командовать САУ будут артиллеристы. «Если уж танки, так танки. А не танки, так пусть артиллеристы сами этим и занимаются». Сталин для себя сделал вывод, что работать с этими танкистами придётся ещё много, но пока ничего говорить не стал. Ворошилов, тоже, шёл и хмурился. Павлов, уже знакомый с уставами и наставлениями образца 1944-45 годов, не был столь категоричным в своих выводах, но предпочёл скромно помалкивать. Сталин спросил Гинзбурга, каковы перспективы серийного производства показанной здесь техники. Гинзбург рассказал, что для тех машин, которые условно приняты на вооружение, как новые разработки, проходит проработка технологических процессов, для чего делаются образцы из обычной, конструкционной стали. Ведь кроме бронекорпусов в боевые машины входит много ещё других комплектующих и сборочных элементов. Да и сам процесс сборки требует рационализации. Тем более, этот процесс совпадает по времени с наладкой выпуска броне элементов на других заводах. Поэтому первые пятьдесят машин из нулевой серии будут из не броневой стали.
- А что с ними потом будем делать? – спросил Сталин.
- Они будут выполнять роль учебных машин в военных училищах.
- Тогда пятьдесят будет мало. Это ведь будет дешевле, чем броневая сталь, она стоит дороже.
- Товарищ Сталин, но пятьдесят штук для подготовки производства будет достаточно, остальные учебные машины можно делать нормальными. И при необходимости воевать на них. Всё таки, процессы изготовления изделия из броневой стали, несколько отличаются от изготовления их из конструкционной. Иначе можно сорвать план поставки техники.
- Это хорошо, что вы о плане думаете. Но этот вопрос надо будет обсудить ещё. 50 учебных машин, это не о чём. А учить будущих танкистов надо на тех машинах, на которых им придётся воевать. Будем думать.
- Теперь другой вопрос – почему танки одинаковые, а пушки на них разные, - сказал Сталин и указал на два прообраза Т-34 стоявших рядом. – Товарищ Ворошилов, вы тоже заметили это?
- Да, товарищ Сталин, но я знаю объяснение.
- Расскажите, товарищ Ворошилов.
- Пусть Кошкин расскажет, он придумал, пусть он и объясняет, - произнёс Климент Ефремович, пропуская Кошкина в первый ряд, ближе к вождю.
- Товарищ Сталин, из рекомендаций института, из обзора современного состояния мирового танкостроения, я узнал, что немцы на машины командиров, начиная с командира батальона, пушки вообще не ставят. Командир должен командовать, ему в машине нужно место под ещё одну радиостанцию и вообще. Там вместо пушки стоит деревянный макет. Мы оставить командира безоружным не решились, поэтому вместо пушки калибром 76 мм поставили пушку 45 мм. Она занимает вдвое меньше места в башне, боекомплект у неё тоже имеет меньшие габариты, появляется место для радиостанции, и командир лучше будет управлять своим подразделением в бою.