У меня в голове шумели сосны. Какой-то херов Витя, видите ли, идет за нами. Как же я неаккуратно «прочитал» эту Ксению. И чего теперь с этим Витей делать? Он ведь драться полезет, чучело.
— Ксения, а зачем вы пригласили меня на прогулку, если знали о таких... особенностях мужа?
— Ну, во-первых, меня пригласили вы.
— А во-вторых?
— Вам правду?
— Да уж будьте любезны.
Тропа сделала поворот, и я коротко глянул через плечо. За нами действительно шел мужик, и он был здоровенным. Вот что я за человек? Буквально на ровном месте влип. Ничего еще не украл, а уже страдаю.
— У вас широкие запястья. У моего мужа такие же, потому что он занимался боксом. Значит, вы тоже занимались. Плюс у вас плечи, толстая шея, тело тренированное.
— Про тело-то вы откуда узнали?
— А по движениям чувствуется. Движения-то не спрячешь.
Я посмотрел на Ксению новыми глазами. Врожденная способность к мимикрии, это ж надо. Она даже под речь мою моментально подстраивается. Блин, если я ее заполучу, мы такую кашу заварим, что любо-дорого!
— Ксюша...
— Да?
— Я тебя правильно понимаю — ты решила столкнуть нас лбами?
— Не совсем. Я просто положилась на случай. То есть согласилась пойти с тобой на прогулку.
— Лихо. И чего теперь будет? Предскажи будущее, Кассандра.
— А что тут предсказывать? Скоро Витя нас догонит и попытается тебя избить.
— Я ведь могу и убежать...
— Ты не бросишь меня в лесу с этим чудовищем.
Я помолчал. Дать стрекоча, конечно, очень соблазнительно. А если он ее убьет? Мусоров вызвать? Пока приедут. Витя, наверное, подшофе, так что медлить не будет. Что же делать? Да пошел он нахер! Порву, суку, первый раз что ли?
— Не брошу. Но за тобой должок.
— Переспать со мной хочешь?
— Нет. Хочу кабель.
— Какой кабель?
— Который на заводе лежит.
Короче, рассказал я Ксюше подноготную. А чего? Либо вербану, либо... Она все равно ничего не докажет.
— Ну хорошо. Украдешь ты кабель. А что потом?
— Потом поедем с тобой на юг. Месяца на три. Познакомимся поближе.
— То есть все-таки переспим?
— Ну конечно.
— Хорошо. Но давай поговорим об этом, когда выйдем из леса.
— Давай, правда, я...
Договорить не успел. За спиной хрустнули ветки. Я обернулся. Набыченный Витя несся к нам со всех ног.
— За дерево, Ксюша. Быстро!
Просить дважды не пришлось. Ксюша спряталась за дерево, а я остался на тропке. Витя оказался набыченным только с виду. Во всяком случае, ко мне он подбежал уже легкой трусцой, а метров за пять вообще остановился.
— Ксюха, пошли домой!
— Никуда я с тобой не пойду! Мы разведены! Исчезни из моей жизни, Витя, прошу тебя!
— Это ебарь твой, Ксюха? Ты ебарь ее, да?
Витю надо было вывести из равновесия, чтобы он кинулся. Мочить людей, когда они не в себе, проще, чем всяких хладнокровных засранцев.
— Конечно, ебарь. В жопу сегодня драл твою Ксюшеньку. Тебе, небось, в жопу-то не давала? А знаешь почему? Потому что ты олень, Витя.
Витя одновременно озверел, побагровел и кинулся в бой. Я скользнул вбок и подсек ему опорную ногу. Витя повалился на землю. Попытался встать. Я пробил с подъема в голову. Попал в зубы. Витя сплюнул и замотал башкой. Я ударил снова. Перевернул Витю на спину. Таких типчиков надо бить основательно, иначе они ничего не поймут. Я сел на него сверху и стал месить толстое лицо. Левой-правой, левой-правой, левой-правой. В такие минуты я ни о чем не думаю. В такие минуты я сосредотачиваюсь на костяшках. Указательная и средняя — больно ему. Безымянная и мизинец — тебе.
Тут из-за дерева выбежала Ксения:
— Что ты делаешь? Пусти его! Ты убьешь Витеньку!
Она налетела на меня с кулаками, а потом схватила за волосы и попыталась стащить с бывшего мужа. Я легко освободился от захвата и кувырком ушел в сторону. Ксения упала Вите на грудь и стала гладить его раскуроченную морду. Ну вот еб твою мать, а?
— Что ты с ним сделал? Что ты с ним сделал, убийца? Я тебя посажу, слышишь? Посажу!
Я приблизился и нащупал пульс. Нормально все. Я ведь не первый раз человека избиваю, чего уж прямо так-то... Хрен теперь мне, а не медный кабель. Хорошо, что не рассказал Ксении про поддельные документы.
— Ксюш...
— Пошел вон!
— Ты ебнутая, ты знаешь?
— Пошел вон, урод!
— Щас уйду. Один вопрос только. Та вышивка в отделе кадров... Она твоя?
— Нет. Дочь подарила.
— Ааа... Ну слава богу. А то я, знаешь, начал в себе сомневаться.