— Не богохульствуйте, — о чем тут же сделал ему замечание Геркан и, убедившись, что никто лишний их не видит, быстро перекрестился сам. Да, он всё еще верил в послание ему знаний о будущем свыше, отчего и вернулся к религии, хоть для него это и было опасно. — Господи, прости нас грешных.
— Хм. Так вы же красный командир. Причем в высоких званиях. Разве вам можно веровать? — оказался изрядно сбит с толку таким неоднозначным поведением визитера главный конструктор ГАЗ №1, но также поспешил перекреститься, не забыв при этом попросить у Всевышнего прощения за свой язык.
— Официально нельзя. Но когда в бою становится очень страшно, то можно. Знаете, как говорят, — «В окопах не бывает атеистов». Вот так и мы с вами находимся сейчас на передовой своих невидимых фронтов. И не имеем никакого права проиграть или же погибнуть. — Кто-нибудь мог бы задаться вопросом, с чего это вдруг Александр Морициевич решил разоткровенничаться с малознакомым ему Поликарповым, открывшись тому с такой опасной для собственного положения стороны. Но именно таким вот образом он посчитал возможным втереться к тому хотя бы в минимальное доверие, что было крайне необходимо для осуществления общего «двигательного замысла» самого Геркана. Ведь если бы авиаконструктор уперся намертво и ни в какую не пожелал бы переделывать свой И-200 под совершенно неизвестный ему и пока ещё сырой мотор М-82, в скором времени немалые проблемы возникли бы именно у «танкиста», а не «авиатора». Да, потом, по прошествии пары лет, всё бы встало на свои места. И доведенный до удобоваримого вида двигатель стал бы нарасхват, как горячие пирожки. Но потом это было бы потом, а ему требовалось поставить точки над «и» здесь и сейчас. Пока еще имелось время для маневра.
— Красиво сказали. Тут не поспоришь. Бои действительно приходится вести каждый день и много с кем. Но я всё же хотел бы вернуться к вопросу М-82. Насколько я уже понял, данный мотор попал ко мне не без вашего вмешательства. И я хочу знать лишь одно! Зачем? Зачем это вам? — Приняв пояснение насчет веры, как оно есть, вернулся к былой и главной теме разговора Николай Николаевич.
— Всё дело в вашем истребителе. В И-200. Точнее, в его моторе. — Опасаясь быть подслушанным в четырех стенах, Александр изначально пригласил главного конструктора завода поговорить по время их прогулки по той причине, что план его был уж очень неоднозначен. И какими-нибудь рьяными службистами из когорты сотрудников НКВД вполне мог быть превращен в самый настоящий антисоветский заговор. Тогда как с Поликарповым, наверное, единственным авиаконструктором во всей стране, этот самый план как раз возможно было обсудить. Хотя бы просто обсудить для начала. Больно уж тот ратовал за движки с воздушным охлаждением и даже недолюбливал свои же собственные машины с V-образными рядными моторами, включая, кстати, сам И-200. — Вы ведь на него установили М-35 конструкции Микулина? Верно?
— Да. Верно, — не став отрицать, кивнул головой один из основных создателей данного самолета, в котором хорошо просматривались черты присущие старичку И-16.
— И вам самому не сильно нравится это. Я имею в виду монтаж мотора водяного охлаждения. — Не спросил, а констатировал известный ему факт Геркан. Что, впрочем, не было особой новостью для Николая Николаевича, который сам, нет-нет, да называл в сердцах И-200 «нежеланным ребенком».
— Да. Это тоже верно, — и тут тоже кивнул головой Поликарпов.