— Ладно, я Джон Уотсон! — заявил мужчина. — Но, клянусь, я не Проводник. — Его запах и тон голоса кричали: «ложь», но почему-то Шерлок ему поверил. — У тебя нет доказательств.
Конечно, у него имелись доказательства, что Уотсон — Призрак. Все подходило: внешний вид, графики дежурств, семейное происхождение, позволившее ему отточить свои навыки маскировки на родственниках-Стражах и тайком ото всех научиться быть Проводником.
Но возможно ли, что все это просто совпадение?
Шерлок увидел, как Уотсон прищурился, и внезапно крошечное сомнение переросло в монстра. Все его расследование было построено на косвенных уликах. Он ни разу не видел, как Уотсон делал что-то, свойственное Проводникам. Даже его телепатическая атака могла быть всего лишь плодом его воображения. Хамелеон мог принадлежать кому угодно в группе, — или даже тому, кто прошел по коридору рядом с конференц-залом. Каким же идиотом он будет выглядеть, когда команда Майкрофта столпится здесь и обнаружит, что Шерлок взял не того! Он почти слышал насмешливые нотки в голосе брата: «А ты теряешь хватку, Шерлок. Может, тебе лучше присоединиться к МИ-6, чтобы за тобой присматривал Альфа?»
Шерлок вздрогнул и заметил, как уголки губ Уотсона дернулись в слабой улыбке. Нет, не выйдет! Лицо Шерлока перекосилось от гнева, и он зарычал.
Что ж, он тоже мог играть нечестно. Было нечто, перед чем не устоит даже Призрак. Нечто, что выдаст его с головой, и у Майкрофта не останется сомнений, что Шерлок схватил того, кого требовалось. Шерлок не испытывал потребности в связи, но можно было попробовать. Оскалив в улыбке зубы, Шерлок сосредоточился на пустоте внутри, что никогда его не покидала. Вся ирония заключалась в том, что спустя долгие годы отрицания своего желания иметь Проводника и разработки приемов, как избежать нужды в нем, он все же сунулся в эту часть самого себя. Особенно после того, как он дал слово не заключать связь с Призраком.
О, да, он ощущал первобытное желание, неприкрытое, грубое чувство голода. Незавершенность, что всегда была с ним, и которую с такой легкостью можно было кем-то заполнить. Шерлок сконцентрировался на этом ощущении и позвал.
Тело Уотсона ясно ответило на его зов. По комнате разлился запах феромонов Проводника. Резкий, мучительно сладкий и соблазнительный. Внезапно тактика Шерлока потеряла свой холодный расчет, и он отдался на волю своих желаний. Шерлок склонился к уху Проводника и сделал глубокий вдох. О, этот восхитительный запах… Почему он такой приятный? Боже, в нем хотелось утонуть.
— Может, я и ошибся, — практически промурлыкал Шерлок. Мужчина расслабился под ним, явно испытав облегчение. — Но ты пахнешь замечательно, прямо как Проводник, — продолжил он, закрыв глаза и зарывшись носом в волосы Уотсона.
Быть может, Уотсон прав. Допустим, он не Призрак, за которым охотился Шерлок. Но то, как пленительно он извивался под ним, вкупе с тем, что он был ничьим… Шерлок не сумел удержаться: он обнюхивал его и фактически пытался оставить на нем свой запах, прижимаясь к нему, вцепившись в него, стараясь просунуть руки между ними. Очень, очень интересно. Что за странное желание — коснуться под одеждой кожи Уотсона, втереть в нее свой запах и почувствовать, как он смешается с запахом Проводника. Какое прекрасное сочетание.
После безуспешных попыток оттолкнуть от себя Шерлока, Уотсон все же отпихнул от себя его лицо. Ногти царапнули ухо, нос оказался придавлен ладонью. Шерлок ненадолго отвлекся на сильный запах прежде, чем отвернуться и ослабить от боли хватку. Он почувствовал, как уложенные гелем волосы неуклюже торчат в разные стороны и пригладил их обратно. Тяжело дыша, Уотсон застыл на месте, поразившись своему успеху.
— Прекрати, — сказал Уотсон.
— Не то что? Ты меня ударишь?
— Да.
Шерлок схватил Уотсона за запястья, прижав их по обе стороны от его головы и таким образом пригвоздив его к двери. Теперь ничто не могло его остановить. Он глубоко дышал ему в ухо, потом наклонился, чтобы лизнуть кожу под мочкой уха, где запах был сильнее всего. Он чувствовал его на своем языке. И это было чудесно!
— Прекрати сейчас же! — слабым голосом взмолился Уотсон. Но потом он поднял голову, обнажив горло в универсальном жесте подчинения Проводников. Не только Шерлок боролся с инстинктами. Уотсон дрожал от желания.
Шерлоку ужасно захотелось укусить его, вот сюда, под челюстью, где были гланды. Надавить здесь зубами — Уотсона затопит гормонами до краев, и он распалится для связи. Больше он не сможет сказать «нет», а Шерлок и вовсе потеряет дар речи.
Но он не мог этого сделать! Шерлок не должен был заключать связь. Это была просто уловка, чтобы заставить Проводника выдать себя. Как он допустил, что ситуация вышла из-под контроля? Надо это прекратить. Но почему он должен останавливаться? На это имелась чрезвычайно веская причина, но ее никак не припомнить… О, боже, точно, на кону стояла его свобода. Этот придурок Уилкс обещал подписать бумаги, по которым Шерлок постоянно сможет работать по им же самим изобретенной профессии. Он не подпишет их, если Шерлок не поймает Призрака и не доставит его свободным. Шерлок годами добивался законного статуса «консультирующего Стража». Но сейчас это казалось таким неважным…
— Хочешь это прекратить? Тогда признайся, — прошипел он, надеясь, что Уотсон согласится. — Сознайся, что ты Призрак, и мы остановимся.
— Нет, — выдохнул Уотсон, мотая головой и выгибая шею так, что обратился взглядом к потолку. — Я не Проводник. Я не твой Призрак.
— Ты хоть понимаешь, что преподносишь мне себя на блюдечке, — сказал Шерлок надтреснутым голосом. — Хватит отрицать очевидное, если не хочешь, чтобы дальше мной руководили одни лишь инстинкты. Думаешь, существует хоть крошечный шанс, что я тебе поверю, когда ты так себя ведешь?
Уотсон покраснел и опустил подбородок, хотя это потребовало усилий.
Шерлок вздохнул с облегчением. Теперь он и сам дрожал. Он слишком близко подошел к черте: глядя на эту шею, чувствуя, как она вытянулась перед ним… все это было чересчур заманчиво. Ему так хотелось ее укусить, что, казалось, проще не дышать.
К сожалению, у Уотсона, видимо, появились силы для возобновления борьбы, когда он опустил голову.
— Отстань от меня! Проваливай из моего дома! — он зажмурился изо всех сил и, похоже, попытался воздействовать на Шерлока со всей мощью своей эмпатии.
Шерлоку показалось, что он получил солидный удар по голове. Он отпрыгнул назад, выпустив Уотсона, сотрясаясь всем телом от внезапной смены чувств. Желание втереться в Проводника испарилось без следа, вместо этого появилось глубокое разочарование, вызванное его поведением. Проклятье, обидно быть отвергнутым.
«Хотя, с другой стороны, спасибо тебе, Призрак». Теперь, когда в голове прояснилось, Шерлок был уверен, что схватил того, кого нужно. На все сто процентов. Оставалось только заставить Уотсона признать это, сдаться и покончить со всей этой патовой ситуацией. Призрак был чудовищно силен. Но он исчерпал запас своих трюков и к тому же был совершенно истощен. Если бы все это было партией в шахматы, Уотсон остался бы со своей последней фигурой. Пришло время эндшпиля.***
— Знаешь, — с кривой улыбкой заявил Шерлок, — если бы ты был Проводником, который обитал в Бартсе, мне было бы запрещено тебя трогать. Мне приказали сохранить Призрака целым и невредимым. Но раз уж ты не Призрак, кто сказал, что я не могу заключить с тобой связь? — он склонил голову, чтобы провести языком линию по шее Проводника, но на сей раз он притворялся. Хорошо, если бы это сработало, — люди Майкрофта появятся здесь в любую секунду.
— Вот черт… — пробормотал мужчина себе под нос. — Запрещено?..
— Будешь и дальше сопротивляться, Призрак, и я заключу с тобой связь. А потом я буду утверждать, что ты затуманил мой разум, и я ничего не мог поделать. Или сдайся сейчас и побереги силы для другого раза. Как только я передам тебя Тауэру, мне будет плевать, как ты выкарабкаешься из этой ситуации. Но я не отпущу тебя до тех пор, пока ты все отрицаешь. Что выберешь?