И тут подействовало успокоительное – и приятная вялость растеклась по телу, притупляя рассудок. Страж испустил тихое разочарованное мяуканье, прежде чем закрыть глаза и от бессилия провалиться в сон.
- Да здравствует гуанидин, - сказала медсестра, приписывая поведение Стража действию лекарства. Она стянула окровавленные перчатки и бросила их в корзину. – Прямо как экстракт Проводника.
«Если бы», - подумал Джон, впрочем, не показывая своего цинизма: - Хорошая работа.
Она ему улыбнулась:
- Хорошо, что ты так внезапно появился. У меня вряд ли бы что-то получилось, если бы ты его не держал. Спасибо за помощь.
Джон скромно покачал головой.
- Пустяки, забудь.
Он направился к двери.
Медсестра не ответила, уже надевая новые перчатки и прижимая чистую марлю к ране на голове. Джон испытал слабый укол вины из-за того, что обманул ее. Одно дело - защищаться от Стража, который очень охотно и по полному праву обнаружил бы его, если бы мог. И совсем другое — маскироваться перед тем, кто просто пытается исполнять крайне неприятную работу, которой все остальные желают избежать.
Боже, ему надо было что-нибудь с этим поделать. Нельзя еще раз попасть в подобную ситуацию. Уровень адреналина спадал, и Джона еще едва ощутимо потряхивало, пока он покидал это место той же самой торопливой, но не бегущей походкой, какой сюда и пришел. Теперь, когда кризис был предотвращен, и его внутренний Проводник успокоился, наиболее безопасным планом действий было ретироваться отсюда на случай, если кто-то из Тауэра явится присмотреть за пациентом.
Но он не успел. Еще шестеро Стражей различной степени возбуждения и разочарованности прошествовали мимо него в основном вестибюле. Внутренний Проводник Джона вновь воспрянул духом, повинуясь инстинкту помочь им. Достигнув лифта, Джон не устоял от того, чтобы направить на них взрывную волну спокойствия. Проделав это, он плотно сомкнул свой защитный кокон, мысленно себя обругав. Черт побери – он что, только что пытался попасться им?
Пятеро Стражей, похоже, не заметили ментального успокоения, а если и заметили, то решили, что это было результатом их собственных усилий. В любом случае они даже не сбавили шаг, пока шли к дверям отделения скорой и неотложной помощи.
Но все же это не ускользнуло от внимания Стража, замыкавшего процессию. Самый молодой из группы Стражей затормозил на полном ходу, на его юном лице отразилась озадаченность. Он круто развернулся, пристально вглядываясь вокруг, втягивая носом воздух и озираясь. Как ни странно, когда вся толпа вошла в двери, он держался сосредоточеннее остальных, а теперь он был самым возбужденным. В сознании Джона его образ стал ярче и четче. Джон чувствовал зов свободного Стража на каком-то глубоком, инстинктивном уровне. Его духовный хранитель, ястреб-тетеревятник, кружил по комнате.
Джон отвел глаза и начал выставлять защитный барьер, пока тот не стал настолько непроницаемым, что ни одна чужая эмоция не могла просочиться сквозь него. Тут двери лифта разъехались, и Джону пришлось заставить себя заскочить в него. Перед тем, как створки лифта закрылись, Джон в последний раз украдкой глянул на Стражей и увидел, как пятеро остальных вернулись к своему товарищу, заподозрившему что-то, и тоже стали осматривать вестибюль. Проклятье, ну почему Стражи вечно трутся рядом друг с другом?
И в этот момент сомкнувшиеся металлические двери лифта скрыли их от него.
Пора оценить нанесенный урон. «Без паники, воспринимай это как очередную тренировку», - мысленно наставлял себя Джон. Неоспоримым плюсом того, что он был из рода порою весьма своенравных Стражей, являлось то, что в его арсенале имелось полдюжины трюков, как сбросить этих ублюдков со своего хвоста. У их обоняния был предел: они почувствовали лишь малую часть выброшенных им феромонов. Он мог использовать это против них, направив их по ложному пути.
Джон легко провел потной ладонью по всем кнопкам этажей, нажав половину из них. Какое-то время кабина пробудет в движении, и это немного их задержит. Джон покинул лифт сразу, как только распахнулись двери, хотя это даже не был его этаж. Нельзя ни возвратиться в свой кабинет, ни притронуться к своему шкафчику, чтобы переодеться. Меньше всего Джону хотелось, чтобы его запах остался на личных вещах. Ему нужно было как можно скорее выбраться на свежий воздух и запутать следы. До окончания смены еще было долго, но черт побери, ситуация была чрезвычайная. Лучше уж заслужить выговор, чем попасть в лапы Тауэра.
Он уверенно прошел по коридору и миновал палату, заполненную пожилыми людьми. Здесь витал сильный неприятный запах старости и болезни. Дезодорант был более свежим средством маскировки запаха, но аромат болезни забивал носы Стражей, а потому с практической точки зрения лучше служил для прикрытия. Джон проецировал свою заурядность так усердно, что, казалось, даже взгляды пациентов и медсестер соскальзывали с него. Дойдя до лестницы, располагавшейся в самом конце приёмной, он открыл тяжелую противопожарную дверь, обернув ручку тряпкой, чтобы его запах не отпечатался на ней. И как только Джон исчез из поля зрения людей, он тут же скатился по лестнице вниз и выбежал на улицу, выбросив тряпку в ближайший мусорный контейнер.
Похоже, его план работал. Нигде не виднелось ни одного Стража. Несомненно, эти мускулистые идиоты вместо того, чтобы прибегнуть к помощи здравого смысла, воспользовались своим гипервосприятием, как их учили. Они пустились вслед за ним, хотя им нужно было просто попытаться предугадать его действия. Джон не рискнул снизить свой защитный барьер, чтобы проверить свою догадку, из страха спровоцировать их. Но, похоже, он снова лишился своей защиты. Проклятье. Опять.
Он ринулся по тротуару к припаркованному черному такси.
- Куда поедем? – спросил его водитель, когда Джон забрался внутрь и захлопнул дверь.
С языка Джона чуть не соскочило «домой», но он передумал. Трудности еще не закончились. Еще оставалась ничтожная возможность, что Тауэр запросит у служб такси адреса их пассажиров. Поэтому Джон назвал любимый бар Гарри. Да, такой номер прокатит. Можно будет потом использовать имя сестры в качестве оправдания, когда по телефону он будет запоздало отпрашиваться у начальницы с работы на пару часов. Семейные неурядицы лучше подходили в качестве причины прогула, чем «просто так». А семейные неурядицы, связанные со Стражем, и вовсе делали его просьбу безотказной. Доктор Сойер так или иначе устроит ему разнос, но это будет хотя бы не такой жесткий разнос.
Такси без приключений отъехало от обочины. Своре Стражей не удастся его преследовать в данных обстоятельствах. Если они вообще его учуяли. Они определенно не смогли бы провести связь между полусекундным появлением свободного Проводника и доктором по имени Джон Уотсон. Джон потер голову, и его паника в конечном счете сменилась раздражением.
Все было бы прекрасно, если бы не эти Стражи. Откуда, черт побери, они взялись? Даже если бы раненый Страж раскусил его (но Джон знал, что тот ни о чем не догадался), ему не удалось бы предупредить об этом Тауэр, потому что он был без сознания и к тому же прикован к постели. Может, их послал Тауэр помочь раненому товарищу? Да что вообще могла для него сделать куча свободных Стражей? От Проводницы и связанного с ней Стража было бы куда больше толку. Или они просто наугад выбрали Бартс в качестве объекта для патрулирования, надеясь схватить его? Паранойя, вот как это называется в таком случае.
Неважно. Они подобрались к нему слишком близко. Сейчас Джону удалось от них избавиться, но однажды наступит день, когда он будет слишком медлительным, слишком уставшим, слишком тупым, чтобы опередить их. Работа в Бартсе вовсе не решала проблему, как он когда-то думал. Может, стоит снова обговорить с Майком Стэмфордом уход в частную практику. А возможно, пришло время разузнать, насколько сложно эмигрировать в Канаду. Он не мог и дальше так собою рисковать.