— Хамыш, а нельзя ЭТО как-нибудь 'перемотать'? И почему глупая Алайна взяла и доверила своего сына Королеве Гунде? Ведь она однажды уже отравила старого Императора... Что если она захочет избавиться так же и от внука?
— Почему ты так подумал?
— Все ведьмы в сказках такие, — пожимаю плечами — Гунда вряд ли исключение...
— А ты никогда не спрашивал себя, почему все Гунды мира становятся такими?
Я невольно вспоминаю юную лесную деву с ярко-голубыми глазами, полными доверия и надежды... Ха с первых же секунд был покорён её красотой и... Смелостью?! Вспоминаю её любящий преданный взгляд на Айнара, исказившийся болью в момент, когда он вышел из спальни...
— Потому что Гунда потеряла самых близких ей людей?! — выпаливаю в неожиданном озарении.
— И именно поэтому она сама хочет потерять самое последнее, что у неё есть, — это единственную дочь и единственного внука?
Его сарказм неприятно колет, нет, жжёт. Я до чёртиков хочу возразить ему, но не нахожу верных слов. За меня это делает неожиданно заговорившая Алайна:
— Моя мать — монстр. Она всегда мечтала прибрать не только наше Королевство к своим алчным рукам, но и расширить его за счёт моего удачного брака... Но с Тариелом не получилось союза, а своим отказом от нового выгодного мужа я только мешаю ей!
— Любимая моя, я хоть и не смыслю ничего в управлении Королевством, но считаю, что это невероятно сложная и крайне ответственная задача для одного человека, тем более такого преклонного возраста...
— Старухам самое то — лезть в чужие жизни, лепить из них ребусы, а потом разводить руками...
— Как ты рассудишь, Любимая моя! Ты у меня самая умная, красивая, добрая, душевная, смелая и уникальная! Я самый счастливый мужчина не Земле от того, что ты выбрала именно меня...
Я снова закатываю глаза, в этот раз взрываюсь по полной — Не, ну что за бред?! В твоей сказке вообще будет экшн???
Хамыш молча подсаживает меня на повозку и запрыгивает на неё сам.
— Чё, циклопов не будет???
— Неа.
— Даже волков???
— ...
Мы полночи трясёмся в размеренной езде, пока не доезжаем до небольшого холма с высоким раскидистым деревом...
Батрак остановился возле него и предложил Принцессе заночевать прямо под ним, а на рассвете продолжить путь. По его словам, до Свободной Земли его Фермеров оставалось примерно пара часов...
Алайна легла рядом с ним. Батрак опять начал клясться ей в своей вечной любви и восхвалять их какое-то 'целомудрие' до свадьбы...
Только они начали обниматься, зачем-то раздеваться, несмотря на холод ночи, и вплотную приближаться друг к другу лицами, как эту картинку смело ураганом...
— Ну вот, — разочарованно вздыхаю — Мог бы дать досмотреть до конца!
— Тебе же не нравятся 'романтические сопли'!
— Я имел в виду их слова, а не действия!
— Всему своё время, Сёма. Ты ещё успеешь обо всём узнать...
В новой сцене мы стоим на том же месте под огромным старым деревом... Полуденное солнце помогло мне разглядеть в нём тис.
— Это... Это был тоже ты???
— Я, — соглашается Хамыш — Вернее, часть меня. Как я уже говорил, я умею принимать различные формы, но тисовое дерево нравится мне больше всего.
Алайна потянулась, повернулась к возлюбленному и нежно погладила его по плечу.
— Вставай мой Любимый, нам пора продолжить путь. Сегодня мы должны сыграть свадьбу, ведь мы...
Принцесса вдруг истошно закричала, как после своего рождения, когда заметила кровь на своих руках и воткнутый нож в сердце её батрака.
Я застываю в ужасе от лужи крови и словно под водой слышу её громкие причитания на всю округу:
— Это всё Старая Королева! Моя мать! Это она убила его!!!
Вблизи нас слышатся топот лошадей, чьи-то шаги, мужские голоса...
Хамыш и я вмиг оказываемся сидящими на верхних ветках старого тиса. Напротив нас сидит бледная испуганная Алайна.
Принцессе Алайне было некуда бежать, кроме как залезть на крону тиса.
Толпа фермеров оказалась на месте убийства после её громких криков, а их кобыла куда-то делась.
Женщина сначала растерялась, затем испугалась, что батраки увидят её руки в крови и решат, что это она убийца... И тогда не миновать ей немедленной казни на месте!