- Верно, об этом! - взволнованно произнёс Ташпулат. - Я всё видел своими глазами, всё знаю. Хазрат Миян Кудрат дал благословение на сожжение мавзолея, а шейх Исмаил поджёг гробницу.
По спине Алчинбека пробежала нехорошая дрожь, но уже в следующую секунду он взял себя в руки и спросил:
- Сколько вам было тогда лет?
- Восемнадцать.
- И вы были рядом с шейхом Исмаилом? - пристально взглянул на Ташпулата Алчинбек.
- Зачем вы так говорите? - обиделся Ташпулат. - Что мне было делать рядом с шейхом Исмаилом?
- Ну, пошутил, пошутил, - улыбнулся товарищ Назири, поняв, что взял неверный и даже опасный тон.
Ташпулат смотрел на ответственного работника Наркомпроса с недоумением, и заместитель народного комиссара решил перевести разговор в такую сферу, которая бы заставила этого деревенского дурака забыть о его, Алчинбека, неудачной подозрительности.
- Вы очень правильно сделали, что пришли ко мне. Я давно уже занимаюсь Шахимарданом. До вашего заявления было одно письмо, которое я сам лично проверял. Тогда мне, очевидно, не всё правильно рассказали... Теперь, после вашего приезда, дело принимает другой оборот...
- Я хочу ещё сказать о голосах с могилы святого Али...
- Каких голосах?
- В последнее время из гробницы по ночам раздаются голоса... Они пугают весь кишлак. Говорят, что это сгоревшие красноармейцы проклинают Советскую власть, которая послала их на верную гибель.
Алчинбек не смог удержаться от улыбки.
- Мы выясним, кому принадлежат эти голоса, и тех, кто занимается контрреволюционной агитацией, накажем по всей строгости закона. Так и передайте своим товарищам... А шейха Исмаила, этого волка с окровавленной пастью, я думаю, скоро арестуют.
- Давно пора это сделать.
- Сделаем, сделаем, не беспокойтесь... Вы, кстати сказать, где остановились в Самарканде?
Ташпулат смутился и покраснел.
- В Доме дехканина. Только на отдельную комнату не хватило... Я ночую во дворе. Всё-таки дешевле.
- Вот тебе и раз! - искренне возмутился Алчинбек. - Почему же во дворе? Сейчас осень, по ночам холодно... Я сейчас же дам указание, и вам выделят комнату. О деньгах не беспокойтесь - мы оплатим. Ведь вы же приехали не по личному делу, а по общественному... А заявление, написанное вашими друзьями, я завтра же ставлю на особый контроль. Зайдите ко мне через три дня, и я расскажу вам, какие будут приняты меры в первую очередь... А пока отдыхайте, гуляйте по Самарканду, посмотрите площадь Регистан, Гур-Эмир, Шахи-Зинда, мечеть Бибиханум... Всё будет в порядке, Советская власть народ в обиду не даст!
Ташпулат, несколько озадаченный неожиданным гостеприимством, поднялся, поблагодарил, пошёл к выходу. Алчинбек внимательно смотрел ему вслед.
Дойдя до дверей, Ташпулат остановился.
- Мне только одно непонятно... - нерешительно начал он.
- Что именно? - подался вперёд Алчинбек.
- Мы писали письмо товарищу Ахунбабаеву, а оно попало к вам. Почему так произошло?
Товарищ Назири скрестил на груди руки. В голосе у него зазвучали интонации строгого учителя:
- Товарищ Ахунбабаев - человек государственный. И отнимать у него время нельзя. Мы сами справимся с вашим делом. Не такое уж оно сложное.
Ташпулат вышел из здания Наркомпроса и медленно двинулся по улице. Через минуту за ним вышел Алчинбек.
И тотчас от ближайшего угла отъехала пролётка. Это был обыкновенный извозчик.
Пролётка медленно ехала за Алчинбеком шагах в двадцати позади него.
Ташпулат повернул за угол.
Алчинбек оглянулся.
- Эй, извозчик!
Пролётка остановилась. Алчинбек быстро влез в неё, поднял кожаный верх.
- Держи за парнем, который шёл впереди меня.
Извозчик оглянулся. Это был Кара-Каплан, он же гражданин Капланбеков, он же гражданин Карабаев.
Вот уже целый месяц разъезжал он по Самарканду под видом хозяина частного выезда. Иногда брал седоков, но чаще ждал Алчинбека там, где тот назначал ему встречу накануне. Деньги на покупку лошади, пролётки и аренду конюшни Алчинбек выдал Кара-Каплану из кассы подпольной организации "Союз тюрков".
Они обогнали Ташпулата.
- Запомнил? - спросил Алчинбек.
- Запомнил, - ответил Кара-Каплан. - Когда?
- Не позже завтрашнего вечера.
- Я уж думал, что вы поручите мне сегодня...
- Потерпи, придёт очередь.
По широкой и ухабистой улице самаркандского предместья рысцой ехали друг за другом на ишаках двое - Гиясходжа и шейх Сайд Агзамхан, он же хромой дервиш, он же археолог Арчибальд Лоу.