- А как же я?..
- Приезжай через два дня. Я попрошу Алиджана, чтобы он встретил тебя на станции.
Зульфизар с тоской смотрела на мужа, будто видела его в последний раз.
- Хорошо, - вытерла она слёзы, - два дня потерплю. А потом будем вместе всю жизнь. И никогда не будем расставаться.
- Никогда, - согласился Хамза.
- Хамза-ака, поезд уйдёт! - крикнул с улицы Алиджан.
- Бегу, - тихо ответил Хамза, не трогаясь с места, пристально глядя на Зульфизар.
6
Амантай сидел один в опустевшей комнате общежития и читал учебник русского языка.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Рустам Пулатов.
- Уехал?! - тяжело дыша, спросил он.
- Кто? - не понял Амантай.
- Хамза!
- Уехал.
- Когда?
- Утром. Я сам их проводил.
- С кем он поехал?
- С Алиджаном, секретарём нашего сельсовета.
- А ты кто?
- Председатель Шахимарданского сельсовета.
- Почему с ним не поехал?
- Я в Самарканд еду, на съезд.
- Надо задержать его в Фергане!
- А что случилось?
- Его могут убить!..
На телеграфе Кокандского вокзала Рустам Пулатов ждал ответа из Ферганы. Амантай с белым лицом сидел в углу.
- Алчинбеку в тюрьме сунули в еду яд, - нервно ходил по комнате Пулатов. - Сумели всё-таки, мы прохлопали... Когда он понял, что его отравили свои, что жить осталось недолго, начал говорить... Многое успел рассказать... А под конец сказал, что Хамзу должны убить... Видно, свои же, сволочи, и передали, чтобы порадовать...
В служебное помещение вместе с начальником станции вошёл телеграфист и сообщил, что Хамза два часа назад выехал из Ферганы в Шахимардан.
- Паровоз мне! - приказал начальнику станции Рустам Пулатов. - И зелёную улицу до Ферганы!..
Присел к столу, быстро набросал телеграмму, протянул телеграфисту.
- Немедленно передайте в Фергану в отдел ОГПУ!.. - Повернулся к Амантаю: - Давай со мной!
В Фергане Хамза и Алиджан взяли своих оставленных несколько дней назад в караван-сарае лошадей и выехали через степь на Вадил.
Впереди лежал Шахимардан.
Степь дарит человеку недолгую, но всё-таки отрешённость от суеты бытия. Хамза был молчалив и задумчив.
Дорога снова тянулась через те места, где проходила юность его отца. Здесь же начинал свою жизнь и его дед Халбай.
Хамза знал, что дед был очень бедным человеком. Батрачил ради куска лепёшки и миски похлёбки в день долгие годы. Ходил в рубище и заплатах. В каких только байских домах не гнул спину... Говорят, что для йигита мало и семидесяти ремёсел. Дед Халбай перепробовал чуть ли не половину из них.
Летом, когда пятки горят от земли, а мозги плавятся от солнца, работал на прополке рисовых полей, в страду косил пшеницу, осенью собирал хлопок, зимой возил на арбах перегной на поля бая Хуррама, который, не желая упускать неутомимого и выносливого йигита, выделил ему на своем дворе хибарку-развалюху.
Пришло время - Халбай женился. Молодая жена вместо медового месяца с утра до ночи обслуживала четырёх байских жён - носила десятки вёдер воды, стирала кучи белья и платьев, готовила еду на целую ораву детей числом никак не менее двадцати ртов.
Потом у Бибиджан родился сын ибн Ямин, отец Хамзы...
Сын! Сладкий плод жизни, благо дома, радость родителей, их счастье, утешение и блаженство. Недаром в народе говорят: дом с детьми - базар, дом без детей - мазар, могила. Дети - золотая цепь, связывающая прошлое с будущим навеки. Ими нетленна и вечна жизнь.
Халбай продолжал работать на байском поле. Он стал к тому времени искусным мастером дехканского труда, познал многие секреты получения хороших урожаев. Ему были известны все виды прополки и потребность различных посевов в воде в разные времена года. От стариков перенял он способы борьбы с болезнями и вредителями растений, на удобрения для злаков брал землю с тысячелетних холмов, где испокон веков пасли скот, а там, где близко подступали к поверхности подпочвенные воды, сажал кукурузу и джугару. У всех посевы только ещё всходили, а Халбай уж занимался первой прополкой, у других дело доходило до первой прополки, а Халбай завершал вторую. Раньше всех вывозил он на базар дыни, морковь, огурцы. Конечно, вся выручка шла в байский карман, но кое-что перепадало и Халбаю. И он упорно копил деньги для сына, чтобы отдать его на учёбу мулле.
Сам Халбай, конечно, был совершенно неграмотен - не умел ни читать, ни писать.
Но ибн Ямин родился под несчастливой звездой. К моменту его появления на свет у Бибиджан и Халбая не было даже люльки. Старшая жена Хуррама отдала батракам люльку своего первенца, чтобы болезни, напасти и несчастья обошли её любимца и поразили ибн Ямина.