Мысли Хамзы оборвались появлением в лагманной необычного человека. По широте плеч он мог сравниться только с грузчиком Умаром. Шеи у человека не было - лошадиный подбородок лежал почти на груди. Из-под расшитой бисером тюбетейки падала на лоб косая чёрная чёлка. Одет человек был в новый голубой халат-чапан, подпоясанный зелёным платком. На ногах скрипели жёлтые кожаные сапоги. Вообще по количеству цветовых оттенков, яркой радугой переливавшихся на нём, вновь пришедший вполне мог бы сойти за попугая. Тем более что голос у него был очень громкий и резкий.
Это и был Кара-Каплан, ближайший помощник Эргаша, которого тот дожидался за ситцевой занавеской.
- Вах! Кого я вижу! - заорал Кара-Каплан на всю лагманную, едва только взгляд его остановился на Алчинбеке. - Да не пропасть мне в расцвете йигитских лет, если это не племянник нашего великого Садыкджана-байваччи! Ха-ха-ха-ха-ха!.. - не спрашивая разрешения, он плюхнулся рядом с Алчинбеком и обнял его за плечо. - Вы, уважаемый юноша, пропали, как таньга, упавшая в песок, - продолжал Кара-Каплан, похлопывая Алчинбека по спине. - Почему вас нигде не видно? Поступили ещё в одно медресе? Ха-ха-ха! Болели чумой? Хо-хо-хо!
- Почему в медресе? - нахмурился Алчинбек. - Вы же знаете, что я давно работаю в конторе у дяди.
- Значит, никак не могли оторваться от службы? Но стоит ли целиком отдавать молодые годы только чернилам и бумаге? Не лучше ли пировать с друзьями и обнимать хорошеньких женщин где-нибудь в укромном уголке, а? Ха-ха-ха! Хо-хо-хо!
Алчинбек молчал. Молчали и все остальные.
- Вах! - фыркнул Кара-Каплан, удивлённо оглядываясь по сторонам. - Уж не в компанию ли глухонемых я попал? Что вы безмолвствуете, молодые люди, как в турецком застенке? Или вам всем уже отрезали языки? Давайте знакомиться... Впрочем, одного из вас я, кажется, знаю. - Он ткнул пальцем в сторону Хамзы. - Вы сын лекаря, пишущий газели, не так ли?.. Знаю, знаю, и даже читал некоторые. Очень хорошие газели, сплошное назидание. Наверное, здорово помогают нехорошим людям спасать их заблудшие души, а? - И он оглушительно захохотал.
Алчинбек резко встал. За ним поднялись и другие.
- Мы уходим, - сказал Алчинбек и бросил чайханщику несколько монет.
Кара-Каплан сотрясался от смеха.
- Кто это? - шёпотом спросил Хамза у Алчинбека.
- Один торговец...
- Весёлый, видно, человек.
- Да уж куда веселее, - мрачно усмехнулся Алчинбек.
Они пошли к выходу.
- Эй, молодёжь, куда же вы? - очухался наконец от приступа неудержимого хохота Кара-Каплан. - Не съесть ли нам чего-нибудь? Эй, чайханщик!
- Для вас я уже накрыл чистый дастархан, - сломался в пояснице хозяин лагманной.
- Где?
- Вон там, около занавески...
- Хорошо, сейчас иду... Нахальная у нас пошла молодёжь, не так ли? Особенно вот эти двое - Алчинбек и Хамза. Друзья, видишь ли... Вместе стихи пишут, вместе проповедуют, вместе сдохнут, наверное.
Он поднялся и перешёл на место, указанное чайханщиком.
Теперь Кара-Каплан сидел рядом с Эргашем - спиной к нему.
- Ты чего раскудахтался как курица? - тихо, но зло спросил Эргаш. - Чего вырядился как павлин?
- Пусть люди запоминают меня пёстрым, - так же тихо, не оборачиваясь, ответил Кара-Каплан. - Когда будет нужно, ты увидишь на мне только один цвет - чёрный. Я сольюсь с ночью и растворюсь в ней.
Он сделался вдруг очень серьёзным - всё балагурство как рукой сняло.
- Видел его?
- Видел, Эргаш, видел...
- Сколько даёт?
- Две тысячи... Пополам?
- Нет, Кара. Делим, как всегда, - мне две трети, тебе одну... Что он хочет?