- Тот самый? Кстати, как его фамилия? Низаев, Ходжаев... Я всё время путаюсь с этими мусульманскими именами.
- У него две фамилии, господин полковник, - Холбаев и Ниязов.
- Две фамилии? Да почему же две? У каждого человека должна быть одна официальная фамилия... Вот у вас, капитан, сколько фамилий?
- Одна, - улыбнулся Китаев.
- И у меня одна. Так почему же у какого-то туркестанца должно быть две фамилии?
- Это связано, ваше превосходительство, с неопределённостью образования фамилий у туземного населения. Официально интересующий вас объект значится следующим образом: Хамза Ямин сын Холбая сын Нияза. Из уважения к предкам он взял фамилию не отца, а деда и прадеда.
- А вы, я смотрю, уже изучили всю родословную этого местного буревестника.
- Иначе нельзя. Он давно у нас под наблюдением.
- Похвально, похвально, капитан.
- Использую опыт, приобретённый в центральных районах империи. Там, в каких бы губерниях ни приходилось служить, первым делом устанавливал контроль за всей пишущей братией - поэтами, публицистами и так далее. И, знаете, почти никогда не вытаскивал невод на берег пустым. Что-нибудь да попадалось.
- Я буду писать о вас в Петербург...
- Чувствительно благодарен, господин полковник.
- А за Хамзой наблюдение усилить. Особо обратить внимание на попытки связаться с русскими политическими ссыльными. Здесь таится самая главная опасность!
Полицмейстер достал из кармана мундира сложенный вчетверо листок бумаги и прочитал:
- "Пролетарское движение распространяется и на самые отдалённые окраины..."
Китаев изобразил лицом искреннее огорчение.
- Так пишут в своих газетах социал-демократы, - сказал Медынский, - и это написано про наши места. Поэтому я срочно вызвал вас сегодня. Стихи этого Хамзы - сигнал!.. Сигнал о том, что и сюда докатились отголоски беспорядков в центральной России. В Петербурге и Москве, благодаря твёрдости властей и непоколебимой монаршей воле, выступления бунтовщиков удалось подавить... Но вы же знаете, что в районе Пресни фабричные несколько дней оказывали вооружённое сопротивление регулярным войскам... Вооружённое! Подумать только!.. А с чего всё началось? Лев Толстой и Максим Горький! Это моё твёрдое убеждение. Толстой пытался ударить по вере - церковь его прокляла...
- Богатая мысль, ваше превосходительство! Нужно запомнить!
- А Хамза замахивается на шариат и коран... Теперь Максим Горький. Сначала все думали, что о птичках стихи написаны, - "Песня о Соколе", "Песня о Буревестнике"... А это на самом деле скрытый призыв к революции, к анархии, к всеобщему разрушению. Посильнее прокламаций и листовок оказалось... Вот тебе и птички!
- Совершенно согласен с ходом ваших размышлений, господин полковник.
- Вот почему так опасны все эти сочинители со своими стихами... У французов тоже всё с книг началось - энциклопедисты, материалисты, велосипедисты там всякие... А чем кончилось? Законному государю и законной государыне головки - чик! - и отрубили.
- Может быть, арестовать его?
- Рано. Он сейчас вольно или невольно будет искать себе друзей среди местных политических ссыльных. И сослужит тем самым нам хорошую службу. Ему обязательно нужны сейчас товарищи по образу мысли. А среди мусульман таких нет... И вот, когда он найдёт себе друзей среди русских, тут-то они его и научат не только песни о птичках писать, но кое-чему и похуже...
И когда местные ссыльные через него, как через поэта, начнут распространять свои политические взгляды на мусульман, когда слепится пяток - десяток мусульманских кружков с "учителями" из русских политических, когда они начнут маёвочки проводить, а то, глядишь, чего доброго, и газетёнку какую-нибудь подпольную наладят, вот тогда-то мы их всех сразу и накроем!.. Но к тому времени у нас должно быть всё как на ладони - адреса, фамилии, явки. И тогда распространению пролетарского движения на далёкие окраины у нас здесь, в Коканде, будет положен конец...
- Восхищён вашей государственной мудростью, господин полковник! Счастлив, что служу в одном округе с вами!
- Мне нужен опытный, преданный офицер, чтобы возглавить намеченную мной операцию. Возглавить и осуществить её.
- Ваше превосходительство, я был бы счастлив...
- Не сомневался! Я освобождаю вас от всех прежних обязанностей. К беспорядкам и открытым волнениям среди мастеровых вы больше не будете иметь ни малейшего отношения.
Только тайное накопление сведений о возможности установления связей между социалистами и местными мусульманскими рабочими... Мы должны будем немедленно, одним ударом обрубить все эти связи, как только они возникнут. Мы обязаны остановить на вверенной нам территории продвижение марксизма в Среднюю Азию. Мы должны любыми средствами предотвратить революционную вспышку в Коканде и вообще в Туркестане...