- О, мой хазрат! - кричал шейх Махсум. - Да ниспошлёт вам аллах милосердие! Ради нашего великого уважения к вашему отцу, святому Ак-ишану, пощадите меня, простите меня, грешного, не проклинайте, не изгоняйте! Ещё до вечера я принесу вам тысячу золотых таньга!
Миян Кудрат брезгливо наблюдал за извивающимся перед ним молодым шейхом.
- На прошлой неделе в Шахимардан в дар святому Али привезли одну несравненную красавицу, - стонал Исмаил Махсум. - Я захватил её с собой в Коканд... Сегодня же она будет доставлена к вам в гарем, хазрат!
- Собери деньги! - властно приказал Миян Кудрат.
Шейх Исмаил, ползая по одеялам, как годовалый младенец, быстро собрал монеты.
- Дай сюда!
Махсум протянул кисет Мияну Кудрату
- Богатства мира должны служить нам в этом мире, - нравоучительно сказал святой. - Да пойдёт твоя тысяча таньга и эти сто золотых во искупление твоих же грехов.
Шейх согласно кивнул.
- Отдаёшь женщину? - прищурился святой.
- Отдаю, - всхлипнул шейх.
- Поклянись!
- Клянусь кораном и шариатом!
- Достаточно было, если бы поклялся чем-нибудь одним. Но если ты клянёшься сразу и кораном и шариатом, значит, ты глубоко осознал свой грех и находишься на пути к исправлению... Пойди скажи, чтобы нам принесли чай...
Выпив несколько пиалушек, Миян Кудрат посветлел лицом - суровое, жёсткое выражение ушло из его глаз.
- Ну, как поживаете, мой шейх? - торжественно обратился Миян Кудрат к Исмаилу Махсуму. - Как ваше здоровье, дела? Всё ли хорошо дома? Благополучны ли семья, жёны, дети?
- Слава аллаху, всё хорошо, хазрат. Моя семья живёт вашими молитвами.
- Теперь слушай, Махсум, внимательно, для чего я вызвал тебя из Шахимардана, - наклонился вперёд святой. - У меня был разговор с полицмейстером Медынским...
Шейх Исмаил проглотил подошедшую к горлу слюну.
- Ты знаешь поэта Хамзу?
- Конечно, знаю.
- Этот дерзкий и нахальный йигит сильно провинился перед русскими властями... Давно грешит он и перед нашей религией. Он читает газеты и журналы, выходящие не только здесь у нас, в Туркестане, но и в Баку, в Уфе и в Казани. Он связан с мусульманами во всех этих городах, посылает им свои стихи против корана и шариата. Так сказал Медынский... Теперь слушай дальше. Он подбивает на чтение газет и журналов некоторых молодых мусульман в Коканде. Этого допустить нельзя! Нужно помочь русским властям...
- Какой грешник! Какой мошенник! - зацокал языком шейх Исмаил.
- Вот именно!
- Вах, вах, вах! - возмущению Исмаила Махсума не было границ. - Предал веру, предал шариат, предал наши обычаи!
- Ты помнишь тот день, когда много лет назад у нас в Шахимардане на радении дервишей умер мальчишка, сын какого-то торговца?
- Конечно, помню. Как можно забыть такой день?
- Так вот в этот же день в Шахимардане я своими руками срезал с головы Хамзы ритуальную косичку и объявил святого Али его покровителем. Хамзе было тогда семь лет.
- Вай, вай, вай! Как же он попал, такой маленький, в Шахимардан?
- Его привёл отец, Хаким-табиб.
- Хаким-табиб? Я знаю его.
- Это смиренный, послушный, набожный мусульманин. Через него мы и должны оказать давление на сына. Этим займёшься ты...
- А мазар Али-Шахимардана?
- Мазар пока постоит без тебя. Возле дома Хакима-табиба всё время должны находиться наши люди. Пошлёшь туда нескольких дервишей, у которых ещё не отмолены перед аллахом большие грехи. Передай им от моего имени, что всевышний снимет потом с них эти грехи... Напротив дома Хакима-табиба есть баня. Пусть наши люди с утра до вечера толкутся около бани и следят за Хамзой - куда пошёл, с кем встречался, о чём разговаривал, понял?.. А ты сам, как смотритель и сберегатель гробницы, должен будешь распустить слух о том, что святой Али снимает своё покровительство с Хамзы за великие его прегрешения против корана и шариата. И это сделает его посмешищем в глазах всех мусульман города и ослабит влияние среди тех, кого он подбивает на чтение, понял?
- Понял, хазрат, понял.
- А потом мы возьмёмся за его отца. Пригрозим ему изгнанием из мечети, отлучением от ислама, похоронами без савана...
Шейх Исмаил Махсум молчал, неподвижно глядя в одну точку.
- Ну, что ты замолчал? - насторожился святой. - Не хочешь браться за это дело?
- Значит, вы вызвали меня, хазрат, в Коканд для того, чтобы следить за Хамзой, а не для того, чтобы я привез вам вашу долю из пожертвований мазару?
- Жалеешь, что поторопился, обещав мне тысячу таньга и свою несравненную красавицу?
И святой Миян Кудрат оглушительно захохотал.
- Жалею, хазрат, - искренне сказал шейх Исмаил. - То дело, которое вы поручаете мне, я бы мог сделать, и не принося вам тысячу таньга.
- Прикуси свой поганый язык, - злобно сдвинул брови Миян Кудрат. - Ты отупел в своём Шахимардане и разучился быстро соображать. Поэтому и потерял одну тысячу таньга. Но не жалей о них!.. Я вызвал тебя в Коканд для того, чтобы ты встряхнулся, посмотрел на людей, набрался ума-разума и сделал угодное исламу дело... Ты хотел утаить деньги, но аллах видит всё, и я вижу всё. Потому что и для тебя, и для всех других мусульман я и есть и аллах, и наместник пророка Магомета на земле в одном лице сразу. Благословение всевышнего снизошло на меня! Я имам для всех мусульман Туркестана! Ты понял меня, шейх?