Капитан прочитал дело.
- Не устаю, ваше превосходительство, - сказал Китаев, - восхищаться вашей дальнозоркостью и талантом предвидеть ожидаемые события.
- Ну, положим, событий, х-хо, ещё никаких, слава богу, нету, - самодовольно хохотнул полицмейстер, - но симптомы, симптомы... Ведь оба они, и Смольников и Соколов, в своё время как раз и привлекались за социалистическую пропаганду помимо своих прочих антиправительственных художеств. А господин Хамза стишки против местных мусульманских баев сочиняет. Вот они и сошлись на узкой дорожке. А мы эту дорожку предвидели! Потому что за годы, проведённые на царской службе, уразумели: господа социалисты свои идеи в долгий ящик не прячут, они торопятся их распространять, в том числе и среди инородцев. И вот тут-то мы их всех цап-царап - и к ногтю! Славян, мусульман, кавказцев, чухну и прочую рыбёшку... Одним словом, капитан, в осуществление ранее намеченных мероприятий пощупайте-ка хорошенько всю эту компанию под видом обыкновенного полицейского дознания. Нам надо знать точно - на чём они сошлись? Случайно или наоборот? Потому что дыма без огня не бывает. Уж я-то знаю.
Капитан так и сделал. Вызвал в участок доктора Смольникова, выбрал пристава поглупее и поручил ему задавать доктору вопросы.
Сам сидел в соседней комнате и цепко вслушивался в разговор, стараясь из ответов раздражённого доктора выудить что-нибудь полезное для себя.
- Так что, с какой целью изволили учинить драку? - начал пристав.
- Что, что? - переспросил Смольников. - Какую драку?
- С мусульманцами, напротив ихней бани.
- Ни о какой драке мне ничего неизвестно.
- В дом туземного лекаря ибн Яминова заходили?
- Заходил. Делал операцию.
- А зачем магометанцев потом били?
- Послушайте! - вспыхнул доктор. - Я же врач! Я никогда никого не бью! Я только лечу...
- Поднадзорного Соколова знаете?
- Знаю его племянницу.
- Откудова?
- Она работает у меня в больнице.
- А кто её туда устроил?
- Я устроил.
- Зачем?
- Надо же ей где-то работать... И кроме того, в больнице не хватает опытных сестёр милосердия.
- Ну, а Соколов-то Степан все ещё против царя бунтует? Или теперь уже против самого бога пошёл?
Доктор Смольников откинулся на спинку стула.
- Насколько мне известно, они сейчас абсолютно сходятся во взглядах. Все трое.
- Кто - трое?
- Царь, бог и поднадзорный Соколов.
- Шутить изволите, господин Смольников. А между прочим, дядя вашей сестры милосердия бомбу в кармане носит.
- Не может быть...
- Вы его давно знаете?
- Собственно говоря... Да нет, совсем недавно. Здесь, в Коканде, и познакомились.
- Встречались часто?
- Очень редко. Два раза в году - на пасху и на рождество Христово.
- Никак вы верующий, доктор?
- Непременно. С младых ногтей.
- Среди местных коренных жителей средней руки много знакомств имеете?
- Что значит "средней руки"?
- Ну, чиновники, купцы, духовные.
- Поддерживаю весьма краткие знакомства только с больными. Так сказать, по долгу службы и профессии. В случае их выздоровления, разумеется.
- А на тех мусульманцев, которые с вами около бани были, что можете показать?
- Ничего не могу показать. Видел их впервые.
...Вернувшись в больницу, доктор Смольников долго сидел один в своей комнате. Потом позвал Аксинью.
- Степан завтра не уезжает?
- Да вроде бы нет.
- Пускай зайдёт ко мне. Как будто на приём... Щеку ему чем-нибудь завяжи, чтобы лица не было видно.
Степан явился на следующий день, изображая сильнейшую зубную боль.
Когда они остались вдвоём, доктор сердито сказал:
- Опять дуришь, Степан... В кого ты собирался бомбу бросать около бани?
- Так то ж военная хитрость была. Поэта требовалось выручать, Хамзу то есть... Его фанатики чуть не забили.
- Кстати, как он тебе показался?
- Парень - порох, свою обиду уже на жизнь имеет.
- Всё получилось очень естественно - болезнь его сестры и наше знакомство...
- К нему только искру поднеси - огнём займётся. Готовый агитатор.
- А двое других?
- Умар и Буранбай?
- Да.
- Злые ребята, хорошего замесу. Сажай на лопату - ив печь. Хоть завтра.
- Завтра ещё рано...