Для захвата участников маёвки был выделен смешанный отряд конных туземных полицейских-миршабов, казаков и городовых. За это отвечал недавно присланный из Ташкента жандармский ротмистр Пересветов - личность, по мнению Медынского, ограниченная, но честолюбивая.
К Ширин-саю отряд подошёл ночью, скрытно. В километре от ущелья Пересветов предложил разделиться на две группы.
- Вы зайдёте со стороны посёлка, - предложил Китаеву ротмистр, - а я от реки. И, таким образом, окружение будет полное, как у Ганнибала под Каннами.
- Товарищи! Братья! - поднял Хамза руку. - Один мудрец сказал: знания - это огонь, надо зажечь факел во мраке! Другой мудрец сказал: человек - это сосуд. Его нужно наполнить знаниями, чтобы он нёс их как живительную влагу в пустыне незнания. А третий мудрец сказал: если начнётся битва, факел упадёт в сосуд, огонь погаснет, влага испарится, и снова будет пустыня.
Если берёшь в руки саблю или винтовку, разве ты становишься умнее? Знания бессмертны, их нельзя зарубить или застрелить! Мы должны стать сильнее врага, пусть у него даже будут пушки и бомбы...
- По-твоему получается, - встал рядом с Хамзой Степан Соколов, - что пройдёт каких-нибудь двести лет, и слепые сами по себе станут зрячими... Даже больше того - учёными! И тогда всё будет прекрасно: враги поймут, что они не правы, а пролетарии, неимущие спокойно возьмут власть. Долго же нам придётся ждать!
- Хоть триста лет! - горячо воскликнул Хамза. - Но без крови! Дети не станут сиротами, жёны - вдовами! Ведь если снова начнутся бои, снова погибнут лучшие из лучших!
- Народ и партию уничтожить нельзя, - спокойно произнёс Соколов. - Прошло несколько лет после поражения революции пятого года, а нас уже стало намного больше. И чтобы наши ряды росли и дальше, нужно нацеливать ум и силу народа на реальные дела. А ты обещаешь рабство на три века. Кому это нужно? Простые люди хотят скорее увидеть себя хозяевами на своей земле...
- Значит, по-твоему, я иду против народа? - возмутился Хамза. - Только потому, что не хочу проливать его кровь?
- Каждый, кто хочет видеть свой народ ещё сотни лет в рабстве, становится его врагом, - громко сказал Степан. - Вопрос, мой дорогой Хамза, заключается в том, чтобы понять, за что надо проливать кровь... Если только за то, чтобы получить право на учёбу в школе, - на баррикады идти не нужно. Но за то, чтобы стать хозяином своей судьбы, - миллионы пойдут на смерть и победят.
- Ваше благородие, - подъехал к Китаеву казачий унтер, - а ежели сопротивление окажут магометанцы? Пощекотать сабельками дозволяется?
- Их можно, а русского Соколова не трогать, - буркнул капитан. - Он ещё нужен будет... Да ведь вам в городе всё объяснено, чего спрашиваешь?
- Ребята интересуются, - ухмыльнулся унтер, - барахлишком попользоваться... ежели подвернётся?..
- Пользуйтесь, - мрачно махнул рукой Китаев. - Эй! - крикнул он отъехавшему казаку. - Узбека ещё одного трогать нельзя, Хамзу... тебе покажут...
И вдруг начальник секретного отдела кокандской полиции капитан Китаев поймал себя на мысли о том, что ему именно сегодня почему-то смертельно надоела вся эта возня с Хамзой, Степаном Соколовым, доктором Смольниковым и всеми остальными поднадзорными, ссыльными и прочими предосудительными лицами. Зачем он, начальник секретного отдела, сам напросился на эту операцию? Ведь ещё саданёт из револьвера какой-нибудь сумасшедший пролетарий вроде Соколова... Сидел бы себе в городе в полиции или к полицмейстеру в гости домой пошёл - предложил бы в преферанс сыграть по маленькой... А тем временем здесь честолюбец и карьерист Пересветов и без него всё кончил бы...
"А вообще-то надо заканчивать с Хамзой, - неожиданно для самого себя подумал Китаев. - И с Хамзой, и со Степаном Соколовым, и со всем этим местным туземным сбродом. И просить у Медынского отпуск, в Россию... Приехать в Петербург, пройтись по Невскому, посидеть в ресторане, а потом закатиться на всю ночь к девочкам на острова... Хватит киснуть в этой азиатской глуши! И совершенно незачем расставлять для крамолы какие-то сложные агентурные сети. Нагайка, сабля и пуля - вот лучшие средства борьбы с революцией как в центре империи, так и на её далёких окраинах... Накачали сами себе на шею этого Хамзу, выдумали особую опасность его стихов и статей!.. Один хороший удар казачьей шашкой, и никакого Хамзы никогда не было. А всю остальную кашу пусть расхлёбывает сам Медынский.
С меня хватит!.. Тайного агента своего, Алчинбека, передам Пересветову - он ему пригодится. Свою преданность царю и отечеству тоже преувеличивать не следует. Ведь действительно может оказаться у кого-то из участников сегодняшней маёвки оружие. Так что ж, мне свою единственную голову именно здесь, среди инородцев, прикажете сложить?"