Еще три круга вокруг кровати, словно шаманские пляски на приворот покоя, которые никак не действовали. Может, стоило развести огонь посреди комнаты?
Зато никто потом спать не будет, и будет явно веселее…
Хан прибежит с огнетушителем. Крики, оры — хоп-хей-лалалей!….
— …божееееее….остынь. Приди в себя.
Тонну мороженного. Или хотя бы стакан ледяной воды. Вот, что мне было нужно сейчас.
И чем быстрее, тем лучше.
— Найду же, где кухня?…
Теоретически я представляла, что нужно спуститься по лестнице, пройти вперед, потом через холл, свернуть налево, и где-то там должна быть кухня. Вода….а может даже и мороженное.
Запахнув на себе сильнее пижаму, и сняв тапочки, чтобы случайно не подскользнуться на лестнице и улететь вниз раздавленным кузнечиком в новые вселенные считать звезды и черные дыры — особенно дыры! — я зашагала вниз медленно и осторожно.
Осторожно спустившись, я остановилась у лестницы, пытаясь понять, правильно ли я иду, и если дверь была прямо напротив меня, то, значит, кухня была…
— …а я то и правда подумал, что ты хорошо знаешь Хана…
Закрыв рот ладонями, чтобы скрыть свой визг, я подпрыгнула, оборачиваясь вокруг себя и пытаясь найти в полной темноте того, кто говорил так язвительно, холодно и одновременно явно насмехаясь.
Лишь только когда сердце перестало истерично дрыгаться, а глаза привыкли к темноте, я смогла рассмотреть знакомую темную фигуру на диване, не в силах шелохнуться.
Когда Каан говорил о Хане, это всегда звучало, как угроза или предупреждение.
А еще как большой упрек и язвительная насмешка.
— Неужели ты не понимаешь, что если он привел тебя в этот дом, то больше не отпустит?…
Кажется, Каан замолчал, потому что что-то пил, хмыкнув и добавив:
— Думаешь, я в восторге от этого?….
Мужчина снова отпил и поднялся с дивана большой черной фигурой, махнув рукой в сторону двери.
— Забудь эту дорогу, девчонка. Она закрыта для тебя.
С лязгом поставив на стеклянный столик свой бокал, Каан буркнул что-то себе под нос на родном языке, размеренно двинувшись к лестнице, когда я немного пришла в себя, понимая, что меня, видимо, пытались обвинить в побеге, убрав ладони от лица, и глядя во все глаза на плечистого мужчину, чей силуэт не отбрасывал даже тени в этой темной комнате, прошептав:
— …но я не собиралась.
— СУС! (молчи) — рыкнул он приглушенно, дернувшись резко и злобно, — Не забывай, кто ты!..
Я закусила губу, опустив глаза и на секунду закрыв ресницы, погрузившись еще в большую темноту.
Да, я — Лейла. И я не могу говорить.
Я молча наблюдала за тем, как Каан поднимается по лестнице, даже не оборачиваясь на меня, словно абсолютно уверенный в том, что я никуда не денусь.
И, да, он был чертовски прав.
Я была словно в клетке, из которой едва ли могла выбраться.
Даже если этого хотела бы….
…даже если после его слов, мысль о побеге засела где-то внутри меня, как запасной вариант развития событий. Я сделаю это, если будет еще тяжелее…я сделаю это.
Потоптавшись еще на месте, бессильно сжимая и разжимая кулаки, я не знала, куда мне идти теперь и что делать, раздавленная еще больше от своего положения и безысходности.
Меня приволокли в этот дом, словно игрушку, не дав даже имени….закрыв все двери и оставив на какое-то время, вот только ради чего?…
Покосившись еще раз на дверь, а потом вверх на лестницу, где только что скрылась фигура Каана, я потерла глаза, желая в этот момент лишь одно — уснуть и позабыть про все.
Про Хана. Его жену…пусть даже бывшую. Даже про себя забыть.
— …а еще лучше захлебнуться водой и тихонько умереть… — приспела я себе под нос, зашагав дальше, куда и собиралась пойти, на кухню.
Тихую. Темную. Одинокую.
Чтобы найти что-нибудь очень холодное и желательно превратиться в ледяную статую.
Пытаясь не чувствовать себя мелким вором в доме, который не был мне родным и понятным, я вошла осторожно, словно готовая убежать в любую секунду, засомневавшись на пороге — а могу ли я в принципе сюда входить? Глупо было бы думать, что меня будут ругать за стакан воды, но все-таки.
Всего лишь вода. Ледяная и приводящая в чувство.
Это все, что мне было нужно, чтобы уснуть. Наверное…
Сделав пару шагов вперед, я пыталась понять, где могли быть стаканы, не пить же из графина в холодильнике, остановившись посреди кухни, и почему-то сцепив руки вместе, напряженно застыла.
Почему?…
Господи, кажется, я и правда начинала сходить с ума в этом доме, потому что мне казалось, что в этом помещении я чувствую аромат Хана…тот пряный, волшебный, сводящий с ума аромат, от которого всё внутри меня пробуждалось к жизни и начинало трепетать помимо моей воли.