И разборки начинались снова. Обмен свершился в шесть часов за два ящика пива и большую миску просяной каши. Но фокусник оставил три патрона в залог, чтобы избежать взбучки...
Бриджит появилась вместе с обедом. На этот раз она ничего не спрашивала у Никоро, а Бобо не осмелился не пустить ее в тюрьму. На ней были белые брюки в обтяжку и кружевная блузка в тон к ним, позволявшая видеть ее бюстгальтер. Парии разбушевались, дойдя до показа непристойных жестов через прутья решетки своей камеры. Безразличная к этому всплеску пошлости, Бриджит спросила:
- Что нового?
Малко рассказал о визите адвоката. Лицо владелицы ресторана нахмурилось. Ох, уж этот Никоро! Настоящий тутси. Последнюю шкуру сдерет...
Малко не хотел лишать ее иллюзий. Но он не успокоился.
- Я очень хотел бы, чтобы передача этой суммы состоялась в присутствии свидетелей, - сказал он.
- Разумеется, - сказала Бриджит. - Я буду у вас свидетелем. Меня здесь знают с хорошей стороны.
Все дышало любовью в ее щедром теле. Должно быть, она употребила одного или двух мальчиков, прежде чем прийти; вокруг ее глаз легли коричневые тени. В них промелькнула какая-то томность, когда она посмотрела на свою руку, которой коснулись губы Малко. Пока мужчины ели, она присела на кровать рядом с Малко, касаясь бедра Малко своим. Она неохотно ушла к десяти часам вечера. Запах ее духов всю ночь витал в камере, отпугивая комаров и прочих насекомых.
Патрис Мобуту появился утром так же, как и в предыдущий день. На этот раз на нем был желтый костюм.
Он торжественно объявил:
- Министр удовлетворил вашу просьбу. Вы оба будете освобождены под залог при условии не покидать Бужумбуру и регулярно отмечаться у комиссара Никоро.
Это было только начало.
- Когда? - спросил Малко.
- Как только будут внесены деньги.
- На чье имя?
Адвокат изобразил удивление.
- На... мое.
Малко покачал головой.
- Нет. Мне нужны гарантии. Меня уже арестовали незаконно: теперь я не желаю, чтобы меня еще и обобрали.
Мобуту оскорбился и вновь заговорил с африканским акцентом:
- Месье, вы не очень-то вежливы... Министр будет этим недоволен.
- Я отдам деньги, - сказал Малко, - но не раньше, чем нас освободят.
Тот воздел руки к небу.
- Но это невозможно, гм... Тем хуже, я скажу министру...
Он уже открывал дверь...
Кудерк окликнул его, и начались разборки. Половина на суахили, половина на французском. Малко следил за дискуссией, вытянувшись на кровати. В конце концов было решено, что Никоро подпишет приказ об освобождении из-под стражи, и они все вместе поедут из Белого Дома в банк.
Там они найдут Бриджит Вандамм. Передача денег состоится в кабинете директора банка в присутствии молодой бельгийки.
Но Мобуту наотрез отказывал Малко во встрече с министром юстиции. Видимо, тот не был посвящен. Он ушел, пообещав вернуться к двум часам. Пока мальчишка убирал камеру, Малко и Кудерк паковали свой багаж. А в два ровно пришел Патрис Мобуту. Бобо, щедро улыбаясь, трогательно прощался. Малко пожал кучу черных рук через прутья Восьмой, и они оказались на улице.
Ужасный полицейский фургон ждал перед дверью. Когда Малко узнал, что ему предстоит пересечь в нем весь город, он наотрез отказался.
- Если это так, я возвращаюсь в тюрьму, - объявил он.
Он начал применять африканскую систему. Мобуту привел доводы: они пока еще уголовные заключенные. Если сделка не состоится, они будут отправлены обратно в полицейской машине...
Наконец был найден компромисс. Они сели в машину Мобуту, а фургон последовал за ними, пустой...
Банк находился к северу от города, по дороге в аэропорт, в самой глуши. Это было небольшое современное двухэтажное здание из стекла и бетона, спрятанное за рощицей манговых деревьев. Бриджит Вандамм ожидала у дверей. По этому случаю она нацепила огромную розовую широкополую шляпу и шелковое платье в тон, которое ничего не скрывало в ее великолепном теле.
Преисполненный важности, Патрис Мобуту сопровождал процессию в кабинет директора.
Тот, метис невзрачного вида, практически не сводил глаз с грудей Бриджит в течение всей дискуссии. Он потребовал от Малко дюжину подписей, прежде чем вручить ему пачки банкнот.
Принимая все более и более торжественный вид, Мобуту извлек из своего портфеля приказы об освобождении из-под стражи и положил их на стол.
- Вы свободны, но не имеете права покидать Бужумбуру До дальнейших распоряжений, - повторил он. - Впрочем, ваши паспорта остаются в службе безопасности, и я должен предупредить, что вы будете находиться под полицейским надзором.
На этом он проворно завладел банкнотами, пересчитал их с ловкостью крупье и спрятал в свой портфель; он вышел из кабинета, почти танцуя, и сел в свою машину.
- Ну вот, - весело сказала Бриджит, - остается лишь открыть бутылку шампанского...
- У вас есть сейф? - спросил Малко.
- Да.
Он протянул ей распоряжения об освобождении, усыпанные печатями и замысловатыми подписями.
- Спрячьте их в надежное место. Мне не хотелось бы, чтобы эти дикари передумали.
Она спрятала бумаги в свою сумочку, и они вышли из кабинета.
У Бриджит был белый "шевроле" с откидным верхом. Как приятно было вновь оказаться на кожаных сиденьях после вони Белого Дома.
На обратном пути в город Малко энергично размышлял:
Два дня в Элизабетвиле.
Два дня потеряны в Бужумбуре.
Восемь дней в тюрьме.
Астронавтам должно казаться, что время тянется очень медленно. Для ЦРУ тоже. Только бы Аллан Пап не упал духом. Иначе он мог бы нырнуть как пловец к прекрасной Бриджит. Тем более, что это освобождение под залог не обещало ничего путного. Грек слишком старался, чтобы теперь дать ему смыться.
Было лишь одно решение: покинуть Бужумбуру как можно быстрее. Но для этого ему была нужна Бриджит. А ведь у него было недвусмысленное ощущение, что она делает все возможное, чтобы удержать его...
- Мне хотелось бы вернуть свой паспорт, - сказал он вслух, - и покончить с этой идиотской историей.
- Мы увидимся с президентом, - сказала Бриджит. - Он очень приятный человек. Я его знаю.
С этими ободряющими словами они прибыли на площадь Независимости. Весь персонал "Ля Кремальер" ожидал на тротуаре.