Очередное утро украсило алым восходом горизонт. Только солнце, лучи которого проникали в пещерный проём, не радовало Хенга. Он проснулся с тяжёлой головой и не обнаружил рядом спутницы.
Можно было бы списать всё на то, что она отошла в кустики, если бы не несколько факторов. Во-первых, напротив его глаз на стене пещеры имелась надпись:
Хенг, меня всё достало! Я ушла в цивилизацию. Не ищи меня и не догоняй. Я теперь сумею за себя постоять.
Во-вторых, голова у бессмертных просто так не болит. Ощущение напоминали действия одного безвкусного яда. Если добавить к этому то, что вчерашним вечером ужин готовила вечная девчонка, то всё становится на свои места.
В-третьих… Он был распят на полу пещеры в виде морской звезды. Руки и ноги были привязаны к стальным колышкам, вбитым в каменный пол. На это должно было уйти много времени.
— Женщины! — уставился он на потолок. — Всё бы вам сделать через одно место. Вот зачем было меня привязывать? Я и так счастлив, что ты свалила. Попутный ветер в корму. Век бы тебя не видеть!
У него ушло двое суток, чтобы расшатать и вырвать один из колышков. Ругань стояла на всю округу. Ощущения такие, что не каждый мазохист захочет их испытать. Дальше освободиться было проще.
Но когда он зашёл вглубь пещеры к тайнику с оружием и деньгами — своды огласило громкое эхо отборной ханьско-японской ругани.
Возвращался он из хранилища шаркающей походкой и с опущенными плечами.
— Всё выгребла! Всё! Деньги, огнестрел, патроны… И как только такая мелочь на себе уволокла такую гору вещей?
Последнее в самом деле удивляло Хенга. Ладно, ружьё и винтовка — их можно повесить за спину. Пистолеты можно в кобурах транспортировать. Почти килограмм золотых монет довольно компактные. А вот патроны были запечатаны в нелёгкие и объёмные короба из олова.
Помимо этого Дина прихватила чо-ко-ну и болты к нему, меч Боадицеи, кинжал и нож. Ещё набрала запас еды примерно на неделю.
Хенг представил себе её. Получалась девочка с большим и тяжёлым мешком за спиной, который с неё размером, если не больше. Этакая черепашка. Сил после поглощения нанитов тройки древних бессмертных ей не занимать, как и выносливости. Плюс жёсткие тренировки Хенга сделали её ещё сильнее. Но всё равно, если кто-то её такую увидит — обалдеет.
Чжао прикинул, что за двое суток она могла уйти на приличное расстояние. Учитывая горную каменистую местность и обилие ручьев, а также то, что он её учил запутывать следы — найти её будет так же сложно, как иголку в стоге сена.
После того, как гнев схлынул и он вернул себе способность трезво мыслить, Хенг плюнул на потери. У него осталось много кузнечного инструмента и ещё больше свободного времени. Можно сделать всё заново, а деньги снова заработать, хотя в горах они особо не нужны. Только вначале стоит сменить местность.
Прошло достаточно много времени, чтобы тысячника имперской гвардии успели сто раз забыть. Но бюрократия Поднебесной и её военные силы никуда не исчезли.
Хенг стоял в окружении патрульного приграничного десятка в ламинарной броне. Парням на вид было от двадцати до двадцати пяти, а судя по тому, как неуверенно держал копьё один из них, а другой солдат левую руку положил на рукоять меча, который висел в ножнах на левом боку — они явно новички из крестьян-призывников. Профи держится за рукоять меча правой рукой, а левша вешает меч на правую сторону. Наличие в пограничниках плохо обученных срочников объяснялось просто — основной наплыв врагов происходит с северной и северо-восточной сторон, а он спустился с западных гор, откуда кроме диких баранов никто никого не ожидает.
— Итак, оборванец, признавайся, кто такой? — важно раздувал щёки пухлый десятник.
— Это вы маху дали, господин десятник, — на голову возвышался он над ним спокойный, словно статуя. — Чжао Хенг я, травник. Живу в горах, собираю целебные травы, вымениваю их у крестьян на полезные в быту вещи. Подумаешь, поистрепалась немного одежонка. Так ведь я целый год к людям не выходил.
Ничего общего с элитой империи у него не осталось, если не считать уверенности в стальном взоре серо-голубых глаз. Волосы отросли до пояса и давно не видели расчёски. Одежда Чжао действительно поистрепалась за время перехода по горам и непролазным лесам. Его наряд изначально не блистал шелками и пёстрой расцветкой, поскольку был им же сшит из серой конопляной ткани. На ногах тупоносые самодельные туфли из той же невзрачной ткани с деревянной подошвой. К тому же, он пару раз сорвался с горных склонов, умер и воскрес, что не прибавило одежде красоты, а вот дырки, наоборот, там появились. Столь сочный образ нищего бродяги дополнял огромный мешок с лямками, который в настоящий момент стоял на земле.