— Госпожа моя! — окликнул он Тилшарг. — А далеко ли от Запопья до Вязаного города?
— Огр-р! — приказала Тилшарг и Юззэ остановился. Они дождались, когда Нейтан поравняется с ними, и дальше продолжили путь бок о бок. — Смотря на чем ехать. На гугдармах — три дня.
— Неблизкий путь, — заметил Нейтан. — Хотя по горам, наверное, на гугдармах путешествовать удобнее всего. Они ведь горные, верно?
— Удобнее всего на паровой повозке, или паровозке. И быстрее, — не согласилась Тилшарг. — Или на летающем пузыре. Но красивее всего и интереснее — на гугдарме. Я всегда приезжаю сюда верхом. Гугдарм может пройти во-о-от по такусенькой дорожке в скалах. — Огра развела руки на ширину своей груди, наглядно показывая, какой узкой может быть тропинка.
— Летающий пузырь? Паровозка? Что это такое? И как все-таки поедем в Забраг мы с вами? Я, наверное, вполне смогу перенести трехдневное путешествие на гугдарме, раз вы говорите, что так интереснее.
Тилшарг с сомнением посмотрела на Нейтана, потом вперед, на дорогу, опять на Найтана, и мотнула головой.
— Поедем на паровозке, а потом полетим на воздушном пузыре. Ночи сейчас уже холодные, да и неизвестно, какая будет погода. Ты еще не привык к поездкам на гугдарме. Нет, паровозка и пузырь — однозначно. А Юззе отлично прокатится вместе в грузовом вагоне с другими гугдармами.
Тем временем они свернули в лес с дороги, тянувшейся вдоль реки. Ветви с золотыми, багряными и охристыми листьями филигранной вязью закрывали темнеющее небо. Две луны — синяя и белая, поднимались на небосвод, пока еще едва различимые в свете угасающего солнца.
С наступлением сумерек лес менялся. Возвращались в свои убежища те, кто бодрствовал днем, просыпались ночные звери, потягивались в берлогах и норах, встряхивались ночные птицы в гнездах, расправляя перья. Тишина, глубокая и всепоглощающая, путалась в кронах деревьев, ожидая, когда ее истреплет уханье филинов и вой верволкеров. Нейтан родился и вырос в городе, и в лес выезжал лишь во время охоты, служившей развлечением для высокородных вельмож. На закате все возвращались в поместья, пили вино, ели приготовленные слугами изысканные закуски, и развлекали друг друга небылицами, придуманными на ходу. Никогда ему не приходилось оказываться в лесу поздно ночью. Тем более в таком диком, совершенно незнакомом лесу без всякого оружия, даже без ножа, но, странное дело, Нейтан не чувствовал никакой опасности. Казалось, все вокруг существует в мире и гармонии, и хищные звери не свернут со своих троп, чтобы полакомиться незваными гостями или их гугдармами.
— Тут красиво, — сказал он и устыдился того, что его громкий голос нарушает покой древнего леса.
— Да, очень, — тихо отозвалась Тилшарг. — А сейчас будет еще красивее. — Она достал из жилета новые карманные часы и, сверившись со временем, добавила: — Минут через десять. Поехали, я хочу показать тебе кое-что.
Цокнула языком и приказала гугдармам:
— Дазэ! Доррэа нэ-вуриггу! Дазэ!
Оба гугдарма резво припустили вперед. Дорога, плутающая меж деревьев, поднималась в гору. Вскоре Нейтан понял, что лес вовсе не так дик и первобытен. Когда сгустилась темнота, Тилшарг подхватила на ходу какую-то длинную палку, ткнула ей вверх и среди листьев замерцали огоньки. Нейтан присмотрелся: вдоль дороги на ветвях деревьев подвешены были в маленьких сетках-гамаках стеклянные фонарики, разгоравшиеся все ярче с каждой минутой, и освещавшие им путь. Но вот всадники свернули с основной дороги в лес, на едва заметную тропинку. Расстояние между фонариками здесь стало больше и свет их казался уже не столь ярким, хоть они и продолжали мерцать среди листвы, словно путеводные звездочки.
Тилшарг вдруг приказала:
— Огр-р! — и гугдармы остановились.
— А почему ты говоришь им «огр»? — Нейтан и не заметил, что перешел на «ты».
— На гшхаре «огр-р» значит «стой», — рассмеялась Тилшарг и легко спрыгнула с Юззэ. — На самом деле мы зовемся дардами. Ограми нас назвали люди. Не трудно представить, как это было.
Нейтан спрыгнул вслед за ней на землю. Он уже вполне освоился с этим странным скакуном и, перекинув повод вперед, как это сделала Тилшарг, повел гугдарма за собой. Они шли по густому лесу, где уже не было ни тропинки, ни фонариков. Только две луны сияли на небосводе ясным, ровным светом.
— Увидев нашу сестру, человек, ясное дело, хватался за копье или меч. Он кидался в атаку, ну а ему: «Огр-р! Огр-р!» Стой, мол, не надо паники!
Нейтан рассмеялся. То, что говорила Тилшарг, и в самом деле было забавно, но в то же время и не очень.