Вооружившись тростями, торговцы целый день учили подопечных, как носить новую одежду, как ходить, что говорить и как себя вести, раз за разом заставляя садиться, вставать, подниматься и спускаться по лестнице. Их били по рукам, если они, забывшись, тянулись почесать зудящий нос или ухо, и тыкали в спину тем, кто сутулился. Вечером их отвели в баню, куда вода поступала из горных источников, и там парили и мыли так, что казалось, вот-вот сдерут кожу.
За всеми этими хлопотами у Ханета и его друзей не было времени не только на разговоры, но даже на то, чтобы толком познакомиться с другими юношами, которых привезли в Запопье. Чьи-то имена они запомнили, а кого-то могли признать только в лицо. Казалось, доволен происходящим был один только Далий. Он спокойно носил длинную рубаху и запахивающийся спереди длинный теплый халат, который полагалось надевать поверх нее, не жаловался на узкие туфли из мягкой кожи и наставления торговцев.
— Позволю себе заметить, друзья мои, что рубашка — не самая худшая одежда, — заявил он, разливая чай по чашкам.
— Ага, токмо похожа на девчачью.
— Мужчины тоже надевают длинные рубашки… ночные, например.
— А чем плохи штаны и обычная рубаха?
— Везде свои обычаи и мода. В Килдерейне дворяне носят камзолы, сплошь украшенные вышивкой, драгоценностями, да еще с и кружевами на манжетах и воротниках. В Лурии мужчины подводят глаза, надевают длинные халаты, вышитые рубахи и шелковые шаровары, драгоценные ожерелья и серьги… Ты ведь видел одежду Паоло? Так вот, он был одет очень скромно по лурийским меркам!
Ханет скривился.
— А по мне, так самая правильная одежда у нас, да в Табирнии: куртка, штаны, плащ, башмаки нормальные, али сапоги, а не вот эти вот… девчоночьи лоскутки на веревочках!
Нейтан, с улыбкой слушавший их диалог, поклонился, прижав руку к груди.
— Благодарю от лица всех табирнийцев! Однако, если бы ты видел, сколь пышно одевается наш верховный маг… Поверь, в искусстве украшать себя драгоценностями он превзошел всех, кого я знаю — и мужчин, и женщин! К тому же, вынужден тебя разочаровать: ночные рубашки мужчины носят и у нас. И ночные туфли, мало чем отличающиеся от «лоскутков на веревочках», как ты выразился.
— Пока трудно судить, как именно придется здесь одеваться нам, — сказал Далий. — Одежда огр, как это ни странно, весьма похожа на наряды наших нидинцев. Хотя куда более вероятным представляется тот факт, что это нидинцы переняли подобную манеру одеваться еще в те времена, когда огры жили на равнинах. Однако же эмрисы, которых мы видели сегодня, одеты иначе…
— Один из эмрисов энтих… этих, то бишь, сказал, что их нужно артмами называть, — вставил Ханет.
— Что, прости? — Поставив чайник обратно на подставку, Далий добавил в свою чашку меда.
— Артмы одеваются в тёмное, потому их можно от других отличить. Так мне сказали.
— И что это значит? — недоуменно спросил Нейтан.
— А то и значит, что они — вдовцы, — важно пояснил Ханет и, не удержавшись, скорчил Далию рожу. — Теперь мне, пожалуй, поболе твоего ведомо!
— Как интересно! — воскликнул Далий и, взяв с блюда лепешку, положил на тарелку. — Значит, артмы? Нужно запомнить. А гзартмы, должно быть, одеваются в светлое?
— Я тут с ума сойду, право слово. Гзартмы! Что это такое? — Нейтан отщипнул небольшой кусок от своей лепешки, отправил в рот.
— Не что, а кто, — поправил Далий. — Гзартмы — это компаньоны огр. Мы как раз и будем гзартмами.
— Компаньоны, это так у них называется? — проворчал Нейтан. — Странно тут все! Вопрос в том, каков будет наш статус после аукциона? Прислуги? Наемных работников?
— Вон оно как, значится, а я думал было, одному мне невдомек, что за чудеса такие с этими торгами-акционами! Прежде-то вы вид делали, будто вам оно по душе и понятно!
— Аукционами, а не акционами. И нет, вовсе не по душе, просто… — Далий пожал плечами. — Ну какой толк возмущаться, мы ведь здесь по своей воле. Здесь все странно, с этим сложно спорить. И все же это не работорговля, поскольку мы будем получать вознаграждение за нашу службу. Торговцы тут, скорее, выступают в качестве посредников и получают плату за свои труды, в том числе, и в возмещение затрат за авансы, выплаченные семьям тех, кого они привозят сюда.
— Да, это ты верно говоришь, я и сам думал про энто, токмо не такими умными словами. А еще выходит, что огры-то здорово за людей переплачивают. Говорил — и еще скажу: ежели сравнить, сколько задатка дали моей семье и твоей, выйдет, что деньги совсем разные! А за Нейтана платила Оскату его семья, значит, за него тот и вовсе двойную плату получит!