— Да кто же их знает, может, деньги нужны были очень, — ответил Ханет. Делиться историей Далия он не собирался, говорить о собственной глупости — тоже, а потому перевел разговор на другое: — А отчего так, что не помнят ничего те, кто вернулся?
Гаррет пожал плечами.
— Да колдовство это все, так у нас думают. Чтобы лишнего люди не прознали про огрш-то. Так, говоришь, не скучно тебе с господами жить? Нам с Эваном Паоло поперек горла просто, жаль, поколотить его нельзя, Оскат строго-настрого запретил, а кулаки так и чешутся!
— Нет, мои не таковы. С ними обоими и весело бывает тож. Когда мы токмо приехали, открыли они поклажу свою, а там вся одежда мятая. Вот они удивились! И давай причитать, мол, никогда такого прежде не видали. А что до споров, то, вот давеча перед сном…
— Если говорили о чем-то таком же заумном, как сейчас, то не рассказывай, — поспешно предупредил Гаррет.
— Спорили о том, как огрши несут яйца и как потом их высиживают.
Гаррет заинтересованно хмыкнул.
— Ну и до чего доспорились?
— А то мне неведомо! Уснул я, признаться, когда они дошли до каких-то там различий видов гнездования у драконов, да птиц пернатых.
Он и правда уснул, но, проснувшись позже, услышал сквозь сон обрывок уже совсем другого разговора. К счастью, ни Нейтан, ни Далий не поняли, что их сосед уже не спит, а он лежал, отвернувшись к стене, не двигаясь и почти не дыша, прислушиваясь к еле различимому шёпоту.
«Как же вам удалось спастись, маркиз? Простите, я не сразу понял, что передо мной потомок столь древнего рода, ведь вы назвали фамилию вашей матушки, когда представлялись. А кроме того, я полагал, бунтовщиков казнили всех — без исключения!»
«Послушайте, баронет, давайте договоримся! Впредь никаких титулов. И не спрашивайте ни о чем, прошу вас. Одно могу сказать: история про бабушку правда, но далеко не вся. Не знаю, как ей удалось убедить… Возможно, я все же нужен стране и меня планируют пока спрятать, а после вернуть, если понадоблюсь».
«Ради союза Лурии и Табирнии? Это возможно. Вы ведь один из возможных кандидатов на руку королевы Флоры…»
«Что теперь об этом говорить! В любом случае, нашу семью не тронут, остальное не имеет значения. Но я должен попросить у вас прощения за тот отвратительный случай с Паоло. Признаюсь, мне до сих пор стыдно вспоминать свое поведение, именно я должен был поставить на место этого наглеца. Я был слишком занят своими переживаниями… Это было недостойно, мне нет оправданий!»
«Будет вам! Я сам растерялся, не найдясь с достойным ответом. Порой, хорошее воспитание играет с нами дурную шутку».
«Недостойный ответ иногда уместнее достойного. Наш друг-северянин всех нас заткнул за пояс, это правда. Что ж, давайте спать, скоро рассветет».
Наутро Ханет ничем не дал понять, что слышал разговор, не предназначенный для его ушей. К чему? Возможно, однажды Нейтан начнет ему доверять, тогда и расскажет все сам…
— А может, мы как раз ограм и нужны, чтобы яйца высиживать? — фыркнул Гаррет, не заметивший, что мысли Ханета сейчас далеко. — Ладно, давай лучше поищем Оската и расспросим насчет завтра.
— Давай.
Они направились к лестнице, ведущей на первый этаж, так и не заметив Паоло, притаившегося за одной из приоткрытых дверей. Когда Ханет и Гаррет начали спускаться по лестнице, луриец вышел на цыпочках в коридор и, прокравшись вслед за ними, перегнулся через перила, в надежде услышать их разговор с торговцем.
Однако Оскат, обсуждавший за кувшином сидра с другими торговцами какой-то финальный бой, отослал Ханета и Гаррета обратно, сказав, что им расскажут обо всем перед торгами. Делать было нечего, пришлось им вернуться в свои комнаты ни с чем. Когда они поднялись наверх, Паоло в коридоре уже не оказалось.
Глава 4. Аукционный дом
— Думаю, вчера они подмешали нам что-то в еду или питье, — прошептал Нейтан на ухо Ханету. — Посмотри, какие все довольные и сияющие!
В самом деле, юноши, столпившиеся вокруг Оската, выглядели столь счастливыми, словно им собирались вручить подарки, а не намеревались выставить на торгах.
Ханет помнил свой первый выход в море на корабле. Помнил, как сладко замирало от предвкушения сердце, когда он поднимался по сходням на палубу, как пела душа, когда корабль отошел от берега и взял курс в открытое море, какой музыкой звучали в ушах удары весел по воде и команды капитана. Сейчас он испытывал сходные чувства… И слова Нейтана лишь заставили его пожать плечами. Даже если тот прав, что с того? Разумеется, торговцы должны были позаботиться о том, чтобы все они предстали перед покупательницами в наилучшем виде, а не тряслись, словно овцы, учуявшие волков, на хамили, да не огрызались от страха.