Тилшарг улыбнулась. И, хотя на многих неподготовленных людей улыбка дард действовала устрашающе, Нейтан улыбнулся в ответ искренне и открыто.
Попрощавшись с Нейтаном, хоть это и далось ей непросто, Тилшарг вышла от него и сразу увидела Миджирг, важно прохаживающуюся перед комнаткой гзартмы в розовом.
— Ты поговорила с ним?
— Нет.
— Нет?! Удры ради, скажи мне, почему?
— Не знаю… — Миджирг подцепила пояс большими пальцами, чуть оттянув его вперед и повернулась так, чтобы гзартма смог по достоинству оценить черненую серебряную пряжку. До этого, судя по всему, она, повернувшись боком, демонстрировала модную поясную сумку с застежкой в виде желудя.
Тилшарг посмотрела на подругу, на ее будущего гзартму, снова на подругу, покачала головой и изрекла:
— Спорим, он вообще не понимает, как ты ради него прифрантилась? Он вообще хоть разок взглянул на тебя, а? Он тебя, небось, и не запомнит! Иди, поговори с ним.
— Запомнит, — буркнула Миджирг.
— Сходи, поговори, — с нажимом повторила Тилшарг, но, услышав лишь грозное рычание, примирительно махнула рукой. Не хочет, пусть не идет, Удра с ней! У Тилшарг было прекрасное настроение, она разве что не пела от счастья.
Дарды поставили витиеватые подписи под контрактами, после чего настроение поднялось и у Оската. А когда отборные, идеальной огранки бриллианты перекочевали из поясной сумки Миджирг в карман торговца, тот тоже едва не запел.
— Знаешь, — сообщила Тилшарг, когда они вышли из Аукционного дома и направились обедать, — пожалуй, я поддержу денежную реформу. Пусть торговцы обналичивают чеки в банке. Это куда цивилизованней, чем таскать с собой пригоршню самоцветов или золото. Чушь какая-то!
— Ты же знаешь, министрисса финансов считает, что люди начнут жулить и будут пытаться подделывать чеки.
Тилшарг кивнула. Столько хлопот с людьми бывает, но все-таки среди них попадаются такие, как Нейтан. За его рождение она была готова сейчас простить человеческой расе все прегрешения.
Тилшарг и Миджирг сидели в таверне «Лисий хвост» и поглощали обед: холодное овощное рагу — в меру острое, в меру пряное; густую чечевичную похлебку с большими, сочными кусками баранины; картофельные оладьи с подливкой из грибов, сыра и козьего фарша.
Занятые своими мыслями, они не замечали ничего вокруг. А таверну меж тем еще утром украсили к празднику Последнего урожая. Под куполообразным потолком в самом центре висела большая оранжевая тыква. Ее ровные, гладкие бока покрывала вязь растительного орнамента. Где-то кожура была прорезана насквозь, где-то снят лишь слой или два. По вечерам, когда в такую тыкву помещали свет-кристаллы, узоры начинали сиять белым, золотистым или оранжевым светом.
Вокруг главной тыквы свисали, образуя симметричный рисунок, тыквы всевозможных размеров — от крупных, величиной с голову взрослой дарды, до маленьких — размером с гзартмовий кулачок. Тонкие, но прочные нити, удерживающие тыквы на весу, были почти не видны, а оттого казалось, что они парят под потолком сами по себе.
По стенам главного зала тянулись гирлянды из кленовых листьев, сосновых веток, небольших яблок и красной рябины. Барную стойку украшали собранные на полях и в садах Запопья овощи и фрукты, стояли в вазах букеты из ярких осенних листьев. Не обошлось и тут без покрытых резным орнаментом тыкв-светильников.
К празднику Последнего урожая все дома и заведения в Забраге украшались подобным образом, а поскольку дарды относились к еде бережно, помня о голодных временах шестисотлетней давности, тыквенные сердцевины никогда не выбрасывали. Семечки пускали в масляное производство, а мякоть применяли для приготовления разнообразных блюд. Это было время тыквенных пирогов, тыквенного рагу и тыквенной икры с помидорами и луком, тыквенного пюре, тыквенного сока и тыквенного мусса. Тыкву добавляли в кашу по утрам и в овощной суп днем; из нее варили варенье, а также употребляли и в сыром виде. А потому совершенно неудивительно, что Тилшарг и Миджирг закончили обед большими кусками тыквенного пирога, украшенными шариками мороженого и взбитыми сливками.
— Мне кажется, наши гзартмы — весьма приятные юноши, не склонные к интригам и коварству, — заявила Миджирг, покончив со своей порцией. Она улыбалась, хотя в ее словах на самом деле было мало забавного. Гзартмы действительно порой враждовали, плели друг против друга заговоры и вообще чудили. Не всерьез, конечно, а по-своему, по-гзартмовьи. Дард это чаще забавляло, чем раздражало, однако ненавидящие друг друга гзартмы лучших подруг могли создать немало проблем.